С волками жить. Стивен Райт
«Вверх и вниз, Дениз, и назад и вперед, видишь, как будто бейсбольную площадку стрижешь», – а не эти бессистемные пучки коротких колющих ударов, разбросанные по всему полу сердитыми каракулями, и радиус каждой отметины ограничен полным протяжением ее ленивой руки от ног, укоренившихся посередине, боже, он терпеть не мог ходить поутру по этому жалкому зрелищу, какое сто́ит десятибалльного всплеска в кровяном давлении. Постепенно он стал осознавать пистолет у себя в руке и спокойную безковровую сцену у себя перед глазами – и резко развернулся и отступил к манящему зареву спальни. – Все чисто, чувырла, снес их всех на хер. – Но поздравлять его там было некому.
Он нашел ее, довольно очевидно, в ванной после необъяснимой экспедиции через весь дом с паузой заново подтвердить положение дуба и напряженного периода в гараже, покуда предвкушал мгновенный удар зарядов достаточно крупных, чтобы их можно было выпускать из конца рукояти газонокосилки. Стало быть, сенсорный аппарат его уже производил странные шумы, когда он толкнул битую дверь ванной и узрел такую вот не то чтоб непредсказуемую сцену: Латиша сидела в дешевой раковине – если не втиснулась в нее, – дополнительный ее вес уже начинал отделять трубы и саму чашу от выгнувшейся стены, сама же она спокойно метала зажженные спички, одну за другой, из книжки, проштампованной «МОТЕЛЬ ВОЗДУШНОГО ПЕРЕУЛКА, ПЬЮЛАСКИ, ТЕНН.» в розовую ванну с лаймовыми пятнами.
Он обезумел. Он не знал, что́ сам орет.
– Мне скучно, – пояснила она. Вообще-то она устроила свою личную игру любит-не-любит, воображая себе мальчика, чьего лица никогда не забудет, а вот имя, к сожалению, стерлось, хотя он не обязательно был тем, о ком она вопрошала спичечного оракула.
Мистер Компакт начинал лепить связные фразы.
– У тебя есть хоть какое-то понятие о том, что происходит, когда вспыхивает занавеска для душа?
Она швырнула еще спичку.
– Тебе какое дело? Вероятно, она вообще не твоя.
– Быстрее бумаги. И жарче. Много черного вонючего дыма, заряженного раком. Весь дом будет им полон через сорок пять секунд.
– Да ну? – Она оторвала последнюю спичку. Он любил ее, поди пойми тут. Кем бы он ни был. – Тебе от него кайфы? Мы можем по нему улететь?
Он собственноручно выдернул ее из раковины, проволок по коридору и втолкнул в спальню, а там швырнул на матрас. Свернутая трубочкой газета, которую он подобрал с пола, служила импровизированной офицерской тросточкой, когда он расхаживал перед нею, неистовствуя, бушуя, шлепая себя по бедру, – масштабный спектакль с едва ли взглядом в публику.
Она сидела, подтянувшись к стене, хмурясь ему, тря себе запястье.
– Мне где-то полсекунды, – сказала она, – до того, как хорошенько по тебе шарахнуть.
– Спалить тут все, так? А? Тебе огонь нравится? Я покажу тебе огонь, детка. – Он повернулся и сунул бумажную дубинку в свечное пламя, он замахал ей этим факелом, портя воздух своими плевками издевок,