Литературный призрак. Дэвид Митчелл
сообразил, что весь вечер промаюсь догадками, кто бы это мог быть. Начну обзванивать одного знакомого за другим, выяснять, не звонил ли он мне. А если окажется, что звонил, придется объяснять, почему я не взял трубку… Нет уж, к черту! Проще открыть магазин и ответить.
Потом я много раз об этом вспоминал: не зазвони телефон в тот момент, не реши я вернуться и снять трубку – не произошло бы то, что произошло.
Незнакомый голос, глухой и напряженный, произнес:
– Говорит Квазар. Собаке нужен корм.
Фигня какая-то. Я подождал, что будет дальше. В трубке слышался шорох, похожий не то на шум волн, не то на гул в галерее игровых автоматов. Я молчал – чокнутым лучше не отвечать. Далее ничего не последовало. Словно на том конце тоже чего-то ждали. Я оказался терпеливее и, когда там дали отбой, повесил трубку, ничего не понимая. А, фиг с ним.
Я стоял спиной к двери. Она открылась. Звякнул колокольчик, и я подумал: «Нет, только не это! Рабочий день уже закончен!» Я обернулся и чуть не упал прямо на лимитированный бокс-сет Лестера Янга{34} – пол «Джазовой лачуги Такэси» почему-то качнулся под ногами.
«Это ты!»
Она всматривалась в сумрак моего уголка.
Она заговорила. Она на самом деле стояла передо мной. Она пришла одна. Я часто представлял себе нашу встречу, но первый шаг всегда делал я. Я даже не понял, что она сказала. Она пришла!
– Вы еще работаете?
– …Да!
– Как-то не похоже. Свет уже погашен.
– …Да. Э-э, дело в том, что я собирался закрывать, но еще не закрылся, а пока я не закрылся, я работаю. Вот, пожалуйста! – Я включил свет. – Видите?!
Надо говорить спокойнее. Выгляжу, наверное, как младшеклассник.
– Не хотелось бы вас задерживать. Вам, наверное, пора домой.
– Задерживать? Что вы, вы меня нисколько не задерживаете. Ничуть. Я к вашим услугам. Пожалуйста, проходите.
– Спасибо.
«Я», живущее в ней, глядело из ее глаз мне в глаза, на «я», живущее во мне.
– Знаете… – начал было я.
– Понимаете… – сказала она.
– Простите. Продолжайте, – сказали мы хором.
– Нет, продолжайте вы, – повторил я. – Вы дама.
– Вы подумаете, что я чокнутая. Я была здесь дней десять назад. – Она непроизвольно покачивалась с пятки на носок. – У вас играла музыка. Она не выходит у меня из головы. Фортепьяно и саксофон. Ну, вряд ли вы помните тот день, и ту музыку, и меня… – Она помолчала.
У нее была необычная манера говорить. Может, из-за акцента, не знаю. Мне это очень понравилось.
– Вы были здесь две недели назад. Точнее, две недели и еще два часа.
– Так вы меня помните? – обрадовалась она.
– Еще бы! – Я засмеялся и не узнал собственного смеха.
– Со мной была кузина с подружками. Они ужасно противные. Считают меня дурой, потому что я наполовину китаянка. Мама у меня японка. А вот отец – китаец из Гонконга. Я живу в Гонконге, – сказала она с вызовом, это надо
Лестер Янг (1909–1959) – тенор-саксофонист, кларнетист.