Порог. Олег Рой
ударила ему в голову, а сердце часто-часто застучало. Он долго сидел, уронив свою находку на колени и стараясь отдышаться; руки его тряслись.
В свитке было такое, что у Бизанкура не зря зашлось дыхание. Этого просто не могло быть – такая удача! Манускрипт был не чем иным, как ритуалом по вызову демона лени и праздности, Бельфегора… Жан-Жак не колебался ни мгновения, когда приносил этот свиток на одобрение папе. Папу он не решился беспокоить ночью, а утром, после литургии, нанес ему визит и с почтительным поклоном протянул найденный манускрипт, внимательно следя за выражением лица его святейшества. И увидел в его зрачках знакомые язычки пламени.
– Ваша святейшество, мне кажется, это совершенно необычайная находка. Что мне делать с нею?
Его святейшество, внимательно изучив свиток, с усмешкой протянул его обратно:
– Делать то, что там и написано… Добро пожаловать в ад, мой мальчик. Пора. Не бойся ничего, все будет тебе на благо. Я мог бы сказать, что благословляю тебя на этот шаг, но… наверное, это слишком, не правда ли?
И оба понимающе рассмеялись.
И теперь Бизанкур холодно и изучающе смотрел на Фернана:
– Скажи мне, ты хочешь жить?
– Хочу! – страстно выкрикнул тот, сотрясаемый лихорадкой, зубы его выбивали дробь.
– А чего ты хочешь больше – жить или спасти душу?
Вопрос был не лишен коварства. Фернан думал не больше секунды.
– Да чёрта ли мне в этой душе, если я сдохну?! – отчаянно крикнул он.
– Слышали бы тебя инквизиторы, – расхохотался Жан-Жак. – Ладно, да будет так. Я приду завтра. И ты будешь делать все, что я скажу. Будешь?
– Буду, – прохрипел Фернан.
Получив негласное разрешение от самого папы римского, Жан-Жак прислушался к себе и нашел, что его ничуть не пугают и не смущают условия, описанные в этом немыслимом документе, за который святая инквизиция отправила бы на костер любого. Любого, но не Жан-Жака. Рок его был совершенно иным, и, пока длилась его история, никто не смог бы сказать, чем и как она окончится.
Поистине, неисповедимы пути Господни. Судьба Жан-Жака де Бизанкура была предопределена еще до его рождения – до зачатия! – и не случайно этот свиток попал именно в его руки в знойную летнюю ночь 1348 года, через неделю после его девятнадцатилетия. Обряд вызова демона Бельфегора собственной персоной… Это было уже почище, чем призывать огонь в собственных зрачках.
Подумать только, для обряда требовалась кровь некрещеного младенца, с которого надо было заживо содрать кожу! Да расскажи он кому… Разве такие вещи рассказывают?
Под маской чумного доктора войти можно было в любой дом, препятствия чинить не стал бы никто. Под страхом смерти врачи и священники не посещали больше домов ни для отпевания, ни для крещения. Улицы опустели.
Но одна фигура, лицо которой защищала маска с огромным клювом, все же проскользнула в дверь богатого и пышного особняка. Никто не заметил, что первенец, несколько дней оглашавший дом требовательными и голодными криками, вдруг умолк.