Защитник поневоле. Боевик для ковбоя. Татьяна Алая
выдохнула Эмили, озадаченно посмотрев на Роба.
Она как-то совсем не подумала о том, что ей могут просто не поверить. Это было, оказывается, так логично и так ужасающе уничтожающе для нее, что слезы запросились из глаз. Она только делала глубокие вздохи, чтобы не позволить показать мужчинам, а в первую очередь Робу, как ей больно от одних только предположений, что она им врет про Эванса. Про эту мразь, который сделал с ней все это: поставил ее такие условия, что она вынуждена обманывать и воровать.
Роб спокойно пристально смотрел на нее и ничего не говорил, как будто ожидая, что она признается сама. Потом вдруг вздохнул, взглянул холодным взглядом и с таящейся в голосе угрозой, спросил:
– Что ты на самом деле хочешь от Марка?
Он сказал это совершенно другим голосом, так отличающимся от того приветливого парня, который вошел в дом и просил кофейку. Тон его перестал быть голосом очаровашки или своего парня, а стал жестким и властным голосом шерифа.
– Я! Я ничего не хочу! – почти плача произнесла Эмили, точно зная, что врет и до смерти боясь разоблачения и ненавидя Эванса от этого еще сильнее. – Я просто хочу выжить! – выпалила девушка, никого не обманывая в эту секунду.
– Роб! Прекрати ты эти свои допросные штучки! – зло и жестко сказал вдруг Марк. – Видишь, она итак до смерти напугана!
– Вечно ты процесс портишь, – неожиданно достаточно дружелюбно проворчал Роб, потом опять весело посмотрел на Эмили. – Прости!
Эмили ошарашенно и нервно сглотнула.
– Нет, ты все-таки садист! – недобро покачал головой Марк, как будто с трудом сдерживал себя, чтобы не заехать другу в ухо.
– Да ладно! Кто бы говорил! Это так, привычка! – отшутился Роб, по-дружески хлопнув Марка по плечу, внезапно расслабленным и веселым голосом, как будто и не было этого ужасного тона.
У Эмили голова кругом шла от этих двоих.
Управляющий Джон устало и с безнадежностью посмотрел на них как на пару малолеток, которые никак не могут нарезвиться.
– Девочка, – обратился к ней Джон. – А ты действительно видела мистера Эванса собственными глазами? – вмешался он.
– Да, – сказала она, кивая в подтверждение своих слов. – Он сам мне говорил все условия! – вскинулась Эмили, вспоминая ту ужасную сцену, и зло посмотрев на Роба.
А Марк и Роб быстро переглянулись.
– Сам, лично? – спросил вдруг Марк.
– Сидел со своей наглой лощеной мордой и, смотря мне прямо в глаза говорил, как убьет меня и отца! – с искренней ненавистью и страхом, вспоминая себя со связанными руками, поддерживаемую двумя амбалами по бокам, ответила Эмили. И дрожь от воспоминаний прокатилась по ее телу, что не могли не заметить мужчины.
– Жаль она не записала это на телефон, – вдруг недовольно проворчал Роб, теперь, кажется, наконец, ей поверив.
– Обязательно в следующий раз, когда меня похитят и решат убить, постараюсь записать для полиции весь процесс, чтобы вам было легче доказать, кто ж это сделал! Хотя мне то уже будет все равно! – вскинулась вдруг Эмили, сама не понимая, откуда в ней такая