Клуб свекровей. Надежда Нелидова
выходила покурить, за окном ни огонька, только встречные поезда по-волчьи воют. В опущенное окно несло лесными, болотными, грибными, мшистыми, звериными влажными запахами. Именно во тьме чувствовалась настоящая Россия, её мощное ровное спящее дыхание. Днём не так, отвлекает освещение, мелькающие холмы, перелески, станции, деревеньки.
На коробке с сигаретами черкнула кое-что для себя. Дома у неё полный письменный ящик таких писулек. Клочки обёрточной бумаги, обороты квитанций и чеков из «Азбуки вкуса». Новые кожаные блокноты и мертвенно-белые листы «Снежинки» её пугают. Она, романистка, создательница толстых трилогий, в жизни панически боится крупных масштабов.
А приятель, мастер короткого рассказа С., напротив, подходит к делу со всей ответственностью, расстилает на всю комнату листы ватмана или ленту обоев, чтобы можно было бросать ретроспективные взгляды. Пишет убористо, чертит схемы, стрелки, обводит в кружочки, испещряет поля вопросительными и восклицательными знаками, как классик марксизма-ленинизма.
В последнее время зрение ослабло, и он подключает внуков для собирания своего творческого пазла. При взгляде на ползающих по полу отпрысков в уме вертится: «Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж». Просто удивительно, как из простынь у С. рождаются крохотные миниатюры, а у Крамской из микроскопических огрызков и оборвышей – романы-дилогии и трилогии на 600 страниц.
Встречи с читателями не тяготили её: давно выработалось клише, говорила на автомате, совершенно равнодушно, при этом умела создать чувство глубокой заинтересованности, живости, душевности, уважительности и прочих ости.
Аудитория – студентки с филологического, потёртые мужчинки, библиотекари в ажурных шалях, ласкающие приезжую диву стародевьими взглядами, литературные дамы.
Вопросы одни и те же: ваше отношение к Толстому (Достоевскому, Чехову), почему материтесь в романах, есть ли шанс пробиться без блата, и – так что всё-таки главное: вдохновение или потение? В последний год прибавилось: ваше отношение к прививкам.
В зале душно – пахнет туалетной водой, ароматизированным кремом для сапог. На лица дам толсто нанесён тональный крем, от этого они, матовые, розовые, резко контрастируют с морщинистыми шеями, напоминающими, увы и ах, ножки расползшихся бледных поганок. На всех непременно серебро и бижутерия – у некоторых очень даже ничего, а вот это уже интересней, она сама неровно дышит к полудрагоценным камням. И на ней колыхаются крупные бусы и тускло поблёскивают, глухо постукивают тяжёлые перстни и браслеты.
После встреч начинается настоящее: в гости в тесную «хрущёвку» к какой-нибудь древней владелице лаковой екатерининской шкатулки или старинных монет, увлекательная охота за редкостями в местных комиссионках (в чёрных очках и палантине, чтобы не узнали), краеведческие музеи. У неё самой в Москве не квартира, а музей, домработницы не задерживаются. Попробуй