Олег. Евгений Анташкевич
и всё больше и больше отдаляются, так, что стрелам уже не долететь. И становилось всё темнее.
Тысяцкий подошёл.
– Приставать будем? Темнеет… – произнёс он. – А там, глядишь, и чудь подойдёт, можно есть и ночевать!
– Можно, – не думая, и как бы, не тысяцкому, а самому себе ответил князь. – Ты погоди есть… – он поднял лицо, всматриваясь или принюхиваясь к тому, что происходит на высоте птичьего полета. – Послушай!
Тысяцкий стал прислушиваться.
– Да, княже, полунощный… полунощный дует, прямо нам в паруса…
– А гроза идёт, не чуешь?
– Грозу покуда не чую, а дует сильно, а, княже?
– Сильно, – ответил князь и посмотрел на тысяцкого. – Глянь вона… теперь понимаешь, почему так быстро темнеет? – сказал Олег и показал вверх по течению Днепра. Тысяцкий посмотрел и теперь всё понял – с северной стороны горизонт был затянут тонкой чёрной полосой.
– Думаешь, быстро долетит? – спросил он.
– Думаю, быстро!
Они оба смотрели вверх по течению, им в корму построились один за другим две тысячи кораблей, они видели, что на всех кораблях тоже догадались и поднимали паруса.
– Не приставать надо, а проскочить…
– На волне, князь… понял тебя…
– Как только нагнёт, снимай парус, не то сломает и выбросит на берег…
Гроза нагнула в тот момент, когда на вечернем небе должны были появиться первые звёзды.
Олег вглядывался в другие корабли, шедшие за ним. Он до белой крупы в глазах всматривался в пятнышки парусов и вдруг увидел, что какой-то задний, который ещё можно было различить, вдруг исчез, не сам, а исчезло пятнышко, и Олег понял, что догнал грозовой ветер этот кораблик и парус убрали.
Он позвал тысяцкого.
– Думаю так, что надо всех на вёсла… – Он не успел договорить, как на корабль обрушился холодный ливень и на левый борт надавил ветер, корабль накренился и стал забирать вправо. – Надо запалить факел…
В грохоте ливня вдруг сверкнули молнии и люди стали устраиваться по двое на весло, и разразились небесные громы и ещё сверкнули молнии и Олег увидел Василису. Она на корме и вдвоем с ратником, прикрывавшим её шкурой, держала в руках факел. Фарлаф присел рядом и высекал искру и тут факел пыхнул, ветер оторвал кусок яркого пламени и Олег увидел, как пламя полетело вместе с ветром, но факел горел и он увидел ещё, что на других кораблях стали вспыхивать факела.
«Не пойдем в Воинь, не будем заходить в Сулу, сколько будет силы, пойдём по Днепру! Сколько будет силы!»
Ветер дул в лица сидевших на веслах, с неба вода не падала, не лилась, а как будто бы весь воздух состоял из обрушившейся воды, стало трудно дышать. В свете факела было видно, что на дне корабля вода уже поблёскивает, накапливается, и Олег стал кожаным ведром выплескивать, ему помогали другие, всё превратилось в движение…
Остановилось время.
Ветер уже бесновался, гребцы гребли, вода хлестала. Днепр,