Сын Сайпана. Chris Layne
встречавшиеся чаще чем дорожные знаки, деревянные доски стояли повсюду: вдоль дорог, трасс и пляжей. Белой краской были написаны записи, на воткнутых тоненьких досках. Патрик рассказывал мне, что эти символы были японским алфавитом и этими буквами были написаны имена погибших. Я не знал, верить ли ему.
Я проскочил незамеченным мимо туристов и вышел на улицу, которая граничила с территорией отеля. За короткий промежуток времени, с тех пор, как Патрик ушёл, он успел бы собрать своих друзей. Теперь они будут разыскивать меня.
Я устремился через дорогу в гущу банановых деревьев, остановился, пролез под одно из них и укрылся за большой веткой. Свет от нескольких домов был виден в темноте джунглей. Я застыл в изумлении. Мои глаза искали движения, не связанные с жизнью джунглей. Воркования бесчисленных видов птиц были по всюду. Другие знакомые шумы, но ещё не связанные мной с каким-либо животным или насекомым, были щебетанием и гулом. Через несколько минут я начал красться по тропинке, вытянув руки перед собой.
На корточках, я пробрался к концу другой улицы, приподнял голову и посмотрел в обе стороны. Улица призрачно освещалась от восходящей луны. Я прошёл ещё небольшой участок джунглей и пустынных улиц, не видя и не слыша там никого. Наконец я подошёл к последнему скоплению кустарников, виноградных лоз и пальм, которые граничили с моим задним двором. Я повернулся и наткнулся на тропу, затем увидев большой разросшийся папоротник с влажными листочками, я спрятался за ним. Капельки воды стекались на мои руки и ноги.
Я затаил дыхание и поднялся, чтобы осмотреть дом. Осматривая очертания дома, мой взгляд задерживался на каждой тени. Я сосредоточился на тёмных закоулках дома и искал светящийся конец сигареты. Так я пытался определить в темноте местоположение Патрика.
Холодная, влажная земля джунглей охлаждала меня. Пришло время.
Я напряг слух, чтобы услышать всё. Пьяный смех, как и всегда, слышался со стороны нашего соседа. Американец, который там жил, ветеран Второй Мировой войны, проводил свои дни, рассказывая детям, что он не хочет говорить о войне. Каждый раз, когда мы собирались уходить, он начинал рассказывать историю. Его любимой была: как он собственноручно вынимал обойму из японской винтовки. Мы слышали его истории много раз, но они нас никогда не утомляли.
Я начал прислушиваться к звукам с другой стороны. Я услышал из далека, как завелась машина – это был звук четырёхцилиндрового мотора автомобиля Судзуки. Мне стало интересно, кто это может быть.
Пушистый шарик с бархатными ножками пробежался по моей ноге в шлепанцах.
– О господи, это же землеройка!
Так как на Сайпане не было змей, длиннохвостые мыши заполнили весь остров. Они выползали только по ночам, я начал молиться.
Я вцепился рукой в серебряный крест на своей тонкой цепочке. Моя мама надела мне его в один из воскресных дней и сказала мне, что Иисус всегда будет со мной. Я поверил ей тогда, но я не верил сейчас, находясь на Сайпане.
Я