Страшная граница 2000. Вторая часть. Петр Илюшкин
и садовника. Конечно, ничего не нашла.
А любовница срочно продала свой прекрасный дворец и уехала в далёкий Париж.
4 марта 1977 года эту жуткую историю и рассказывал я своим одноклассникам. Старался придать голосу жуткие интонации.
– У-у! – страшно подвывал мне злобный ураган, исступленно колошматя деревянной ставней окна.
Девять пацанячьих голов свесились с двухъярусных кроватей и напряженно слушали. Не знали они, что я приготовил сюрприз.
Выменял у старшеклассников гремучую смесь, которую они делали на уроке химии из фосфора. Смесью они мазали свои непутёвые шкодливые морды и выходили ночью на улицы Алупки пугать запозднившихся прохожих.
Ну а мне фосфор нужен был для особого эффекта от жуткого рассказа о гробике на колёсах.
Мой дружок Лёха должен был в пиковый момент намазать фосфор себе на рожу и похлопать по плечу самого пугливого слушателя. Вот веселуха-то будет!
Лёха оказался молодцом!
– Слышите? Гроб выезжает из могилы! – вещал я загробным голосом, вслушиваясь в напряженную тишину коридора.
Снизу, из подвала, действительно слышались глухие удары и неясный мрачный топот.
Через минуту послышался скрежет не смазанных со времён графа Воронцова дверных петель.
– Ага! Гроб поднимается! По лестнице! – шипел я испуганно-возбуждённо. – Слышите скрип лестницы?!
Уши пацанов напряжённо вытянулись в сторону двери.
Ужас! Скрежет старинной деревянной лестницы становился всё отчетливее. Это скрежетали колесики золотого гроба!
И услышали мы глухой удар. Лестница заскрипела и задрожала.
– Гроб упал! – прокомментировал я жутким шепотом.
Скрежет прекратился. Но появилось глухое недовольное рычание, из которого мы усекли только одно, но страшное слово:
– Графиня.
– Графиня едет! Слышите? Выпала из гроба! – мрачно сообщил я.
И тут же Лёха вылез из-под одеяла и похлопал по плечу рыжего наивного Васю Климова.
Вася испуганно обернулся. Вытянув лицо, замер от страха.
Во мраке жуткой ночи, среди жуткого завывания урагана, перед веснушками Васи светилась мёртвым фосфорным светом страшная морда кровавого вурдалака. Страшные белые пальцы тянулись к его нежному горлу.
– А-а-а! А! – неожиданно громко, совсем не по-детски заорал маленький наш Вася. Завизжал как резаный поросёнок.
Этот рёв и визг мгновенно, как пружиной, выбросил пацанов из постелей. В панике они бросались, сталкиваясь лбами, в разные стороны. Они жутко, как сапожники, матерились и надсадно орали.
– Кровать к двери! – заорал я. – Графиня не столкнёт!
– Не поможет! Кровать – на колёсах! – сообразил Лёха. – Графиня её выкатит к нам! Всех задушит!
– Васюта! Прыгай на кровать! Ты самый толстый! – сообразил я. – Мы будем сзади держать. Эй, пацаны! Тащи вторую кровать! Как только графиня откроет дверь и зайдет, долбайте кроватью!
Пока мы судорожно готовились