Змея в тени орла. Наталья Игнатова
до двуногих детей Океана. Но шефанго нырнул не для охоты, нет, а просто потому, что тело стосковалось по горько-соленой глубине, потому что захотелось кожей почувствовать ровный ритм дыхания Океана, потому что… Потому что нельзя жить без этого полета-падения в глубину, в податливую упругость воды, в лишенную красок вселенную…
– … Ну что, как там наш найденыш?
Говорили по-румийски.
Полутьма. Мягкие подушки. Ковры. Лучики света бьют в щели в бортах кибитки. Дневной свет ударил в лицо, когда чья-то рука отодвинула полог. И сразу вновь потемнело. Светловолосый, светлокожий мужчина загромоздил выход.
Эфа рассматривала его сквозь ресницы. Оружия при ней не было. Вообще никакого. Так что лучше было лежать тихонько и прикидываться если не умершей, то уже близкой к тому.
Глаза у человека округлились, и он вывалился из кибитки, осеняя себя Огнем.
«Анласит». – Эфа сморщила нос.
– Там девчонка! Страшная, как кара Божья! – Возбужденный голос доносился сквозь кожаные стены ясно и отчетливо.
– Да парень там, брат Джуул. Страшен, конечно, спорить не буду, но парень. Просто косища у него. Что ж я, по-вашему, парня от девки не отличу?
– Говорю вам, теперь это женщина!
– Что значит «теперь»? – Женский голос, мелодичный и звучный, был полон насмешки. – Уж не хотите ли вы сказать, брат Джуул, что парень стал девушкой?
Трое беседовали совсем рядом с бортом, возле которого лежала Эфа.
Зачем анласиты здесь, в степях Эзиса?
«Брат Джуул». Братьями называют на Западе священников. Тех, кто удаляется от мирских дел в стены монастырей и посвящает себя своему огненному богу.
Эфа не шевелилась. Даже глаз не открывала. Слушала и пыталась сообразить, что делать дальше.
Для начала стоило выяснить, кто эти трое. И зачем они, если это сделали они, напали на нее? И почему не убили? И что нужно им сейчас.
Надо полагать, потеряв сознание, она стала мужчиной. А потом вновь вернулась в женский облик. Отсюда и обрывки воспоминаний о том, чего никогда не было. О бесконечных льдах. О сполохах в черном небе. О сумасшедшем прыжке в ледяную воду.
Эфа слышала, что где-то на севере, там, где заканчивается вся жизнь, начинается царство холода и тьмы. Может статься, что ледяные поля, уходящие за горизонт, действительно существуют. Но она совершенно точно знала, что жить там нельзя. Потому что от холода сразу замерзает в жилах кровь, а тело становится куском льда и крошится в морозном воздухе. Даже твари и чудовища не обитали в тех страшных краях.
Видение было бессмысленным, значит, о нем нужно забыть.
– Кто-то из вас ошибается, – весело подытожил все тот же женский голос. – Либо вы, брат Джуул: после яркого света в темноте этой варварской повозки немудрено принять мужчину с длинной косой за женщину. Либо вы, брат Когинар.
– Я? Да я же сам нашел его. Там, за холмами. И сам принес в лагерь.
– Здешнее солнце творит с людьми странные вещи. Да ладно уж, –