Змея в тени орла. Наталья Игнатова
язвительно и зло, но все же это был вопрос. Начало беседы.
– Ты красивая. – Эфа выбила трубку. – Я люблю все красивое. У тебя глаза, как солнце. Как прозрачная вода. Как трава весной.
Это мог бы говорить мужчина… Хотя никогда еще мужчины не разговаривали с Легендой в таком равнодушно-констатирующем тоне. И все же слышать о своей красоте от девчонки-убийцы было дико.
– Зато ты – уродлива! – бросила Легенда, пытаясь вернуть себя в состояние нерассуждающей злобы.
– Птица думает, что уродлива змея. Змея считает, что уродлива рыба. Рыбе отвратительна медуза. И только лишь человек умеет видеть красоту и в птице, и в змее, и в рыбе, и в медузе… Только не в пауках! – Эфа вскочила на ноги, подхватила камушек с земли и бросила им в кого-то. – Хотя некоторые считают красивыми даже насекомых. – Она уселась обратно.
– Пауки – не насекомые, – машинально поправила ее Легенда.
– О! – Эфа наставительно подняла палец. – Ты об этом знаешь. Я об этом знаю. Есть еще несколько людей, которые знают об этом. И я знаю, откуда знают они, но не знаю, откуда знаешь ты. Откуда же?
– Что? Ты не могла бы говорить не так быстро?
– Кто ты?
– Легенда. Из рода Кансаре.
– Ты не человек.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Значит, ты тоже не помнишь?
– Чего я не помню?
– Откуда ты здесь? Зачем? Как твое настоящее имя? Ты не помнишь этого?
– Нет.
– Угу, – спокойно кивнула Эфа. – Но, по крайней мере, знаешь, что что-то было. Близится буря. Я развяжу тебя и пойду за лошадьми, а ты пока займешься повозкой.
И не успела Легенда ответить, как ловкие руки уже размотали ткань, стянувшую ее запястья.
– Укрепи как следует полог. – Эфа подняла аркан, лежащий возле одного из седел. – И стащи в кибитку все барахло. Да, на голову что-нибудь намотай, а то пыли в волосы набьется – за всю жизнь не вытрясешь.
И, повесив аркан на руку, девчонка отправилась за холмы, совершенно спокойно повернувшись спиной к своей недавней пленнице. Легенда задумчиво поглядела на мертвые тела. На луки. И принялась собирать вещи. Оружие и седла действительно стоило уложить в повозке.
Рыбки в мутной воде
Буря шла над землей. Она зародилась на западе, у берегов великого океана, и тусклой мутью заволокла небо над городами солнечной Нарранхильи. Ветер и дождь обрушились на узкие улочки Арвиля и Руасьяка. В Ригондо изумленные хозяйки поспешно снимали белье с протянувшихся от стены к стене веревок и поминали Творца, недоумевая, откуда бы взяться этакому ненастью в середине лета.
Жаркая Эллия притихла, клубы пыли заполонили города, и словно присели к земле гордые храмы; исказились лица прекрасный статуй; священные рощи, взволновано трепеща листвой, клонились под порывами ветра.
В Готской империи храмы были полны прихожан. Колокола звонили, словно пытались защитить людей от невиданной здесь и оттого пугающей