И охотничьи злоключения. Евгений Петрович Кузнецов
ногой, самострел выстрелил. Стало ясно, неизвестный охотник понял, что его выдру украли, и предупреждал: не тронь мои орудия лова, иначе… Будь стрела с металлическим наконечником, то могла убить, попав в голову.
Гера почувствовал, как у него от негодования закипела душа, захотелось немедленно увидеть партизана и с ним разделаться, быстро зашагал вперед, уминая сапогами продолжавший падать снег. Одновременно дерзкий поступок неизвестного озадачивал и призывал не поддаваться эмоциям, быть осторожным.
Речка сделала поворот. В давние времена лес по берегам вырубали, сплавляли по речке, оставляли деревья листовые и хилые хвойные, берега в некоторых местах заросли лишь кустарником, тоже препятствовал дальнему обзору. Только зайдя за речной поворот Гера увидел на открывшемся пространстве человека, проверял капканы или ставил новые, из-за расстояния разобрать сложно. Гера выстрелил в воздух, приказывая стоять, успел успокоиться, собирался не таясь идти к незнакомцу, чтоб тот понял – хотят не расправляться с ним, а вступить в переговоры. Отдавать выдру он теперь тем более не собирался, здраво рассуждал: он забрал выдру, его чуть не убили из самострела, значит квиты, – намеревался на будущее заключить приемлемое для обоих соглашение.
Однако незнакомец думал иначе, проворно полез наверх по склону, в кустарнике скрылся.
Продолжая продвигаться берегом в нечастых кустах, подходя к месту, на котором исчез незнакомец, Гера вдруг увидел, как с разлапистых веток одного их кустов посыпался снег, высунулся ствол ружья.
Он успел повалиться. Выручила армейская закалка, не потерял полностью сноровку, хотя демобилизовался четыре года тому назад. Заряд пролетел над головой. Хотя партизан, возможно, только пугал, в человека не целился, однако не следовало исключать, что вторым выстрелом могут убить, Гера перевернулся на спину, откинул двустволку в сторону и покатился, переваливаясь с боку на бок, уминая телом снег, покатился в сторону брошенного ружья, опять выручало армейское учение, в рюкзаке два капкана, врезались в спину, на боль не было времени обращать внимание. Оказавшись за кустом он какое-то время лежал, прислушивался. Смешанные чувства овладели Герой, возмущение и желание прибить мерзавца, но была и растерянность, такой наглости не ожидал. Приподнявшись, он стер с лица снег, дотянулся до брошенной двустволки, и ее от снега ладонью почистил, вооружился, и снова стал ждать, пока не зная, как лучше действовать.
Что-то нужно было предпринимать, не лежать, не ждать когда начнет мерзнуть. Приподнявшись через какое-то время, он высунулся над кустом и тоже выстрелил, после чего тут же снова повалился; стрелял в воздух, убивать незнакомца не намеревался, уголовные законы знал, доказать свою невиновность трудно, могли не поверить, что вынужден был защищаться, и не стоило обнадеживать себя надеждой, что здесь глухомань, не станут искать убийцу.
– Бросай оружие. Держу тебя под прицелом. Предупреждаю, церемониться