И охотничьи злоключения. Евгений Петрович Кузнецов
поводок от капкана прикрепил к кусту.
В тот день были и неожиданные встречи. Он возвращался к избушке, когда уже намечались сумерки, шел мимо подступившему к речке моховому болоту, отделенного от речки кустами, когда выскочил заяц. Трезор отстал, плелся где-то сзади. Гера зайца не ждал, ружье висело на плече, выстрелить не успел, видел, как беляк уносился прочь по открытому пространству, его и пулей из карабина не взять. Сам не зная зачем Гера на болото свернул, пошел мимо кустов.
И вдруг из снега с грохотом крыльев, с петушиным ко-ко стали вырываться тетерева. Возле самых кустов ветер намел сугроб снега, в этот сугроб и зарылись птицы на ночь. Хотя Гера слегка опешил, а сорвал с плеча двустволку. Тетеревов десятка два, взлетали в разнобой, от их количества замельтешило в глазах, неслись прочь, не понять, в кого целиться. Гера ни одного не подстрелил, дробью исполосовал воздух. Обругав тетеревов, заодно и себя за ротозейство, закинув ружье на плечо, он зашагал дальше.
И надо же, из сугроба совершенно неожиданно вылетел еще один тетерев, тоже умчался, и летел не как древний старец, значит, продолжал хорониться в снегу после выстрела охотника не потому, что был глухим. Вот и попробуй разобраться в птичьих повадках!
Погода изменилась с ночи, с просторов Атлантики прорвались потоки теплого воздуха, оттесняли холод Ледовитого океана. К у тру стал разбойничать дождь, решил расправиться с зимой, портил снег каплями, портил и подгнившую избушку, с потолка потекло, хорошо, что не на нары. Дров Гера заблаговременно не заготовил, ближе к обеду наметился просвет, дождь решил передохнуть, Гера с топором в руках покинул избушку, срубил и приволок сухую сосенку, слегка намок из-за падавших веток деревьев капель, втащил сосенку в избушку, разрубил на куски, наложил в дыру под каменкой, с трудом поджег с помощью березовой коры. Дрова не горели, нещадно дымили, древесина успела отсыреть. Тогда он стал топориком отрубать древесные куски с бревен стены избушки, с внутренней стороны.
Он маялся и на следующий день, такой же дождливый, как и предыдущий, не рад был, что не распрощался с промысловой охотой. Лед таял, и Гере понятно: установленный на льду капкан на выдру наверняка утонул, могли пропасть и другие капканы, да в такую непогоду не хотелось нос высовывать из избушки и капканы спасать.
В одном месте Гера до того стесал бревно в стене избушки с целью получения дров, что лезвие топорика выскочило наружу, пришлось дырку затыкать мхом. Он губил избушку, могла пригодиться другим людям, но не погибать же от холода и голода, подстреленную дичь нужно варить.
На четвертый день снег согнало повсеместно. Природа поднесла сюрприз. Правда, до зимы даже по календарю оставалось побольше месяца, у зимы имелось впереди время напомнить о себе. Речка очистилась, нельзя догадаться, что совсем недавно ее сковывал лед. Пока Гера безвылазно торчал в избушке, то хотелось