Смерть у стеклянной струи. Ирина Потанина
самые теплые приветы и… подарок – небольшую коробочку с изображением женских ног, оказавшуюся в итоге упаковкой с чулками.
– Сам ты «чулки»! – позже воскликнула раскрасневшаяся Света, когда Коля после рассказов о случившемся таки вспомнил про подарок Ирины. За поздним ужином они всегда делились новостями. – Это – чулковые рейтузы! Их еще «калготки»[8] называют. У нас их не бывает, я лишь читала, что такое чудо где-то кто-то изобрел! Какой изысканный капрон! Прямо как дорогущие чулочки! Только представь – чулки сразу со штанишками! Вот прогресс дошел! Огромное Ирине человеческое и женское спасибо! Найди убийцу ее мужа обязательно! – Тут Света покраснела еще больше. – Неприменительно к рейтузам, разумеется. Подарки – это хорошо, но мы и без них нашли бы негодяя!
Тут Коля и признался, что хочет отказаться от расследования.
– Понимаешь, – осторожно начал он, – если в этом деле все так, как кажется, то преступник – мелкий воришка, которому просто не повезло и пришлось стать убийцей. Такого найдут или не найдут с равным успехом – что со мной, что без меня. С той разницей, что если буду работать я, то – ты же меня знаешь – копать буду так, будто дело позаковыристей. И придется цепляться со всякими вопросами что к Морскому, что к Ирине, что к Вере. Скорее всего это ни к чему не приведет, но я обязан… Морской и так меня ненавидит, а тут…
– Но… разве есть повод цепляться? – удивилась Света.
– Ты будто бы не знаешь! – ухмыльнулся Коля. – Само собой, там, где Ирина и Морской, всегда есть риск наткнуться на какую-нибудь тайну. В расследовании это не поможет, но придется выводить на чистую воду… – Тут Коля понял, что повторяется, и переключился на примеры: – Мне, допустим, не нравится, что маршрут, которым гуляли пострадавшие в день убийства, на самом деле был продиктован Верой. Посуди сама: весь ужин Ирина мило щебечет с Верой об общих знакомых, как бы случайно выясняет, что Морской женился, но не расстраивается, не удивляется и ни о чем не расспрашивает, а просто переводит разговор на то, куда, мол, нынче ходят в Харькове приличные творческие люди… Да, собственно, и неприличные ее тоже интересуют. Вопросы сводятся к «Что нового? Куда сходить? И что посмотреть советовал бы нам, ну, например, Морской?»
– Откуда тебе знать, расстраивается или нет? – удивилась Света.
– Ладно, по крайней мере вслух эмоций не проявляла, – поправился Коля. – Я трижды запись разговора прокрутил. – Он продолжил, одновременно с рассказом сам для себя вслух формулируя нестыковки. – Смотри, Ирина выслушивает ответ Веры, а потом ведет мужа ровно по описанным местам. Причем в последней точке загадочным образом оказывается Морской, и Гроха убивают.
– Сначала убивают, – Света снова не удержалась, – а потом уже появляется Морской. Ты так рассказывал… И, между прочим, ничего удивительного тут нет. Я тоже узнала бы у знакомых, куда сходить, и тоже пошла бы… Помнишь, я перед поездкой в Сочи опросила
Как новая незнакомая вещь, вплоть до 1960-х годов колготы назывались у нас «калготы» – это была точная транслитерация чешского kalhoty (штаны).