Қанды Өзен. Акылбек Бисенгалиевич Даумшар
постучали, и в приоткрывшуюся дверь протиснулась фигура его заместителя – подполковника Бисенова. – Разрешите? – робким голосом спросил его заместитель. – Входи! – ответил Мырзабаев, отложив в сторону сводку преступлений за прошедшие сутки, сидя за столом. Бисенов подойдя к столу, поздоровался за руки со своим начальником и присел на стул напротив него. – Господин полковник! Обстановка с нефтяниками с каждым днём накаляется и надо принимать срочные меры… – начал докладывать Бисенов. – Знаю, знаю! – перебил его Мырзабаев, – но у нас связаны руки и ноги и мы ничего не сможем сделать без указания сверху, – подняв указательный палец вверх, произнёс он. – Наша агентура, внедрённая среди бастующих, докладывает нам, что от социальных требований нефтяники постепенно переходят к политическим, – продолжил свой доклад Бисенов. – Наша работа заключается лишь в охране общественного порядка и не более, а вести с ними диалог должны их работодатели и наш аким города – как представитель власти на местном уровне, – ответил Мырзабаев и, встав со своего места, подошёл к окну. Он вспомнил события двадцатилетней давности в тогда ещё Новом Узене, а именно межэтнический конфликт летом 1989 года. В конфликте участвовали две стороны: местное население и представители кавказских этнических групп (лезгины, чеченцы и ингуши), потомки депортированных ещё в 1944 году на территорию Казахстана. Мырзабаев тогда только начинал свою службу в милиции и поэтому лично принимал участие в охране правопорядка в городе. Ещё с 1950-х годов представители кавказских этнических группировок в сфере экономики региона, системе разделения труда, прочно заняли определённые этно-экономические ниши, в том числе, доминирующие позиции в сфере торговли, услуг, что обеспечивало им относительно более высокий по сравнению с местным, в основном казахским населением, уровень жизни. Миннефтепром СССР наладил в район Нового Узеня десанты вахтовиков из Баку, Грозного, Махачкалы, российских городов – не надо было строить ни роддомов, ни кладбищ. Прилетят специалисты на крыльях длинного рубля на пару недель, перебьются в вагончиках – и домой. На подобных принципах рождался город Новый Узень. Квартиры доставались приезжим. Должности им. Продукты, вещи, мебель, медицинское обслуживание – всё им. А местным – крохи от щедрот Миннефтепрома. Нашим министрам и в голову не приходило тогда, что добывать нефть, уголь, рубить леса – это значит надо заниматься политикой, идеологией, межнациональными отношениями. «Мы – добытчики, хозяева и скважин, и города. Кого нам надо – привезём, кого хотим – поселим, кого желаем – того примем на работу». С началом развития кооперативов в годы перестройки, социальное, имущественное расслоение по этническому признаку резко возросло. Росту социальной напряжённости в регионе также способствовали: усиливавшийся в тот период дефицит всех видов товаров, высокий уровень безработицы среди казахской молодёжи, крайне слабая социальная инфраструктура (нехватка