Қанды Өзен. Акылбек Бисенгалиевич Даумшар
служащие того времени, перешёл на государственную службу, уже в казахстанский чиновничий аппарат, из которых, последние 3 года занимал пост акима города Жанаозен. И тогда, и сейчас, простым людям он нередко говорил одно, а делал совсем другое. И это двоемыслие, и противоречие, распространённое среди государственных служащих, приобрело у него форму заурядного лицемерия, той поразительной непоследовательности, когда чиновник стоит перед необходимостью постоянно противоречить самому себе, жить «двойной жизнью». На его супругу был оформлен легальный бизнес – два мебельных магазина, а на подставных лиц были зарегистрированы автомобильные бензиновые и газовые заправки по городу, продукция для которых поставлялось из маленьких нефтяных заводиков. Об этом знал начальник полиции Жанаозен Мырзабаев, и за его молчание он отстёгивал ему проценты с продаж. Он лично выходил на площадь и обещал бастующим, что их требования исполнят постепенно, чтобы они ушли и покинули площадь, хотя в душе понимал, что он ничего не решит. Лицемерное двоемыслие вело к отчуждению органов власти от населения, обострению социальных конфликтов, разрушению правосознания и утрате веры в возможность правомерного разрешения жизненных ситуаций. В известной мере этот феномен являлся наследием административно-командной системы, стремления её к фасадному благополучию «потёмкинских деревень», прикрывающему социальное неблагополучие. Балтабаев был типичный чиновник-бюрократ, который ничего в жизни не мог и не умел, кроме работы на государственной службе. Ложное сознание собственной незаменимости, на котором базировалось его стремление любыми средствами сохранить своё кресло. Неспособность найти новое место в жизни и утрату жизненных ориентиров вне госслужбы его пугало. Один из охранительных стереотипов, который он приобрёл за почти тридцатилетнюю работу на госслужбе было очковтирательство, приукрашивание истинного положения дел, ради того, чтобы минимум сохранить свою должность, а максимум повысили по должности. Место акима маленького провинциального городка его уже не устраивало и Балтабаеву уже хотелось занять место акима областного уровня. Его функционерское мышление требовало отключение гражданских чувств и нравственных принципов при выполнении служебных обязанностей. Да, ему было жалко нефтяников в душе, но на людях он этого не показывал. В своих действиях он руководствовал лишь формальными указаниями и карьерными соображениями. Его сознание породило в себе снятие с себя ответственности, готовность бездумно выполнять любые распоряжения вышестоящих, независимо от их законности, моральности и даже от личного к ним отношения. Это был бич всех современных чиновников независимого Казахстана, который они унаследовали ещё с советских времён, когда в результате отбора и само отбора выдвиженцев на высокие аппаратные посты приходили люди серые и безынициативные, которые не могли самостоятельно принимать решения на местах, а ждали лишь указания сверху.