Фалор. Ксения Яблонко
потом возвращаю назад. Но стол был пуст. Может, что-то лежит в ящиках, но это ничего не меняет: я в жизни не встречала людей, у которых ничего не стояло бы на столе – хотя бы стакан с ручками или лампа.
Это не моя комната, я никогда здесь не жила. Нужно всё тут изучить. Но для этого надо встать, а встать пока выше моих сил.
Вставать нельзя, думать, считай, тоже. Что делать тогда? Я вздохнула, в красках прочувствовав каждый нерв в грудной клетке, и уставилась в потолок. Очень милая люстра. Несколько часов, как мне казалось, на самом же деле, минут десять от силы, я пролежала без движения, пытаясь откопать в воспоминаниях хоть какие-то подсказки. Глухо.
Я снова вздохнула. Уже не так больно, конечно, но ощутимо. Хорошо, ещё немного и можно будет вставать. Ну ладно, встать получится вряд ли, но хотя бы сесть было бы неплохо. Нетерпение отчаянно боролось со здравым смыслом и в конце концов победило.
Я резко поднялась и тут же пожалела об этом. Привалившись к спинке кровати, я ждала, когда боль утихнет. Тело по-прежнему ныло, но повиновалось охотнее. Чудесно, сесть почти без потерь мне удалось. Теперь я могла посмотреть в окно.
Прямо в стекло билась сосновая (предположительно) ветка. Огромная, разлапистая, как на картинках из детских книжек. Причем даже не одна: ласковый золотистый свет пробивался через множество ветвей и падал на подоконник не то кружевом, не то рваной занавеской. Дом, где находилась моя нынешняя комната, стоял прямо посреди леса.
В дверь постучали. Я вздрогнула. Даже примерно не представляю, кто бы это мог быть. Вошёл парень. Светлые растрёпанные волосы, почти прозрачная бледная кожа, серые глаза. Он показался смутно знакомым.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – без особенной уверенности отозвалась я
– Помнишь меня?
– Нет, – осторожно ответила я. Лучше пока воздержаться от язвительных комментариев.
– Итак, – с театральной загадочностью произнёс он и сел прямо на пол. Извлёк из-за спины кинжал с лазуритовой рукояткой и лезвием из странного голубого металла. – Помнишь, что это?
Этот кинжал будто разрезал голубую пелену и сквозь неё хлынули воспоминания: тот день после школы, парк, подруги…
Память вернулась. Я замерла, опасаясь, что меня снесёт этим потоком. Парень улыбнулся и поощряюще кивнул.
– Ещё раз. Ты меня помнишь?
– А хотела бы забыть, – я злилась за историю возле остановки скорее по инерции, чем в действительности.
– Где мы? – я устало потёрла лоб.
– Скоро узнаешь, – заговорщицки бросил он, вставая. – Приводи себя в человеческий вид и пойдём. Жду тебя снаружи.
Он махнул кинжалом прямо перед моим лицом и хлопнул дверью прежде, чем я успела задать хотя бы один вопрос. Мудрое решение.
Вздохнув, я неуверенно поднялась на ноги. Все мышцы и кости по-прежнему болели, словно меня избили или переехали, но жить можно.
Я подошла к шкафу. Внутри обнаружились три длинные туники, отличавшиеся только цветом, двое штанов из грубой ткани, напоминающей джинсовую