Возможности любовного романа. Ян Немец
мир еще не отразился на их лицах, да и внешний не успел оставить там особой печати. Одна девушка была хрупкая и тощая, с колечками кудряшек, благодаря которым она занимала чуть больше места в пространстве; другая чересчур увлекалась черным цветом разной степени застиранности. Справа от кафедры сидела блондинка в красной футболке и с диковатым каре – спереди волосы были намного длиннее, чем сзади, так что по плечам ее скользили два острых угла. Помимо нее мое внимание привлек еще парень с умным, несколько ироничным взглядом, в футболке с надписью Eat pussy not animals.
Преподаватель упомянул, что мой сборник рассказов “Этюд в четыре руки” был недавно номинирован на премию Иржи Ортена[6]. Блондинка трубно зевнула, словно в жизни нет ничего скучнее “молодого писателя, который ради нас проделал такой путь”, как торжественно заявил профессор.
Рассказы, прилетевшие накануне мне на почту, за одним-двумя исключениями ничего из себя не представляли. Парочка жутких автокатастроф, немного секса и случившееся в оломоуцкой церкви чудо, суть и смысл которого так и остались невыясненными. Хотя тексты эти писали богемисты, в них собралась богатая коллекция орфографических ошибок, а стиль сочинений не раз заставлял меня подозревать, что возникло какое-то недоразумение и я получил на почту домашние задания по чешскому как иностранному.
И все-таки мне было любопытно, кто из студентов какой рассказ написал, и я исподволь соотносил лица с текстами. Каждый из них я коротко комментировал, и временами из этого рождалась вымученная дискуссия. Широко зевнувшая блондинка оправдала мои ожидания: она действительно оказалась самой языкастой.
По крайней мере так было до тех пор, пока не дошла очередь до ее рассказа.
– У меня было мало времени, – сообщила она, прежде чем я успел что-то сказать. – Я писала это в последний момент.
Мне сразу вспомнился ее мейл.
– Ага, так значит, это вы отправили мне письмо без темы, без обращения, без текста и без подписи. Видимо, все силы ушли на рассказ?
– Еле-еле смогла вложение прикрепить, – ответила блондинка, и по аудитории пронесся смех.
В рассказе говорилось об обиде, нанесенной героине учительницей гимназии; правда, там еще и отец замешался. Взяв эти две страницы, я прочитал свой накарябанный внизу комментарий: ТЕКСТ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ, МЕСТАМИ ДАЖЕ САМОБЫТНЫЙ, НО ХАЛТУРНЫЙ.
– Когда я читал, мне показалось, что вы описываете реальный случай, произошедший с вами, – закинул я удочку.
– Не парьтесь, – ответила она. – Я вообще записалась на этот курс только потому, что здесь можно кредиты на халяву получить. Так мне сказали.
Я с любопытством поглядел на преподавателя. Тот, откашлявшись, произнес:
– Но я рад, что вы с нами.
Еще бы вы не радовались, говорил ее взгляд; я, по крайней мере, расшифровал его именно так.
– И все-таки, – попытался я зайти с другой стороны, – в вашем рассказе что-то есть, хотя
…