Саги зала щитов. Адульв. Пламя, зажжённое тьмой. Арсений Михайлович Зензин
без неё. А пока внук Руагора наслаждался созерцанием языков пламени, вокруг него вовсю кипела работа.
Двое перемазанных сажей дюжих, косая сажень в плечах, подмастерья, обнаженные по пояс, что было сил раздували меха, пока в большем оплавленном котле, подвешенном над горном, плавились железные крицы, а рядом уже лежало множество готовых форм под длинные полосы разной ширины да длинны и под клинки. Бруни получил от Руагора большой заказ и вот уже пол седмицы к ряду, днями отливал железо, а по вечерам уже в маленькой кузне доводил молотом и жаром клинки до ума, покуда подмастерья оковывали щиты, вязали чешую ламеляров, да склепывали шеломы. Проковку мечей он не доверял не кому.
Старый известный на весь север мастер до заката успел отлить немало форм, и, когда око богов полностью опустилось за пики Саркнара, настал так страстно ожидаемый Адульвом момент, когда Бруни, наконец, удалился в прадедовскую кузню.
Алели багрянцем клинки меж углей малого горна. Время от времени внук Руагора, наплевав на неудобные толстые перчатки, брал одну из заготовок щипцами, ложа раскалённый меч на наковальню, и в тот же миг эхом разлетался звон молота по маленькому помещению, скупо освященному пламенем горна. Адульв подавал клинок то вперед, то назад, изредка ставя на ребро, покуда Бруни точными ударами заставлял раскаленный металл обретать форму смертоносного орудия, которое уже вскоре вдоволь насытится теплой человеческой крови. А в такт ударам молота, лились и рассказы кузнеца, которые открывали пред детским воображениям целые удивительные миры.
Он вещал о дивных дальних странах, что на западе, куда яростными молниеносными набегами ходил их народ. Правда, в последние годы добыча перестала быть легкой, поскольку народы тех земель объединялись под одной верой, чье божество высекало врагов безжалостно, создавая поистине могучие братства воинов, именуемых орденами. Рассказывал и о собственных землях, большую часть года скованных льдами, бесчисленных островах и архипелагах, тонущих в вечной вражде не знавших единого правителя со времён исхода, но имевших множество славных вождей ярлов и конунгов, воспеваемых скальдами за великие походы и завоевания.
Из этих историй Адульв узнал про леса Торста, под чьими кронами вершили свои обряды инициации неистовые берсерки, принимая облик диких зверей. Узнал он и про остров Райсьярен, где вечно гневается вулкан, а в его тени обучаются жрецы – огнепоклонники, что могут повелевать силой огня. Мальчик словно воочию видел могучих богов Асов и Ванов во главе со всеотцом- одноглазым Одином, с двумя воронами на плечах Хугином и Мунином, думающим и помнящим, и его жену Фриг- матерь Бальдра, прекрасную Фрейю. Переменчивого Ньерда- владыку морей с его дочерью Ран, покровителя ремёсел и громовержца Тора. Могучего и храброго Тюра оставившего руку в пасти у Фенрира. Но больше всего Адульву нравились рассказы об Альвах. Он просил пересказывать их раз от раза, о светлых обитателях лесов, изредка попадающихся человеческому взору, а также о коварных,