Ликантропия как улика. Алена Евгеньевна Чапаева
Васильев. –Откуда только такие берутся.
– Меня вот что интересует, – сказал я. – У вчерашнего трупа из глаза торчал катетер, у этого – штопор. Совпадение?
– Ну если считаешь нужным, сообщи им. Но я думаю, совпадение все же.
– А укусы собак? Тоже совпадение?
– Слушай, я бы не стал все в одно мешать. Ты же хотел то дело закрывать вроде. Или желаешь все же заморочиться?
Я кивнул. Лучше успеть поспать еще часа два, чем создавать себе проблемы. Но моя голова мне не подчиняется. Внезапно я вспомнил пса, который несся навстречу. Я был готов поклясться, что у этой твари все его ужасные клыки были в крови, однако, это могло быть тоже обычным совпадением. Или мне просто показалось, уж очень я их боюсь . Дома я так и не сумел нормально уснуть.
Утром в мой кабинет внезапно пришла волнующая судмедэксперт. Она сообщила, что на теле погибшего Синицына были укусы собаки небольшой породы. «А над теми троими явно поработал волк, или минимум ротвейлер», – подумал я.
Записи с камер наблюдения почти ничего не дали – они были установлены только на перекрестке. Вот проехала реанимация, потом, качаясь, прошел Павел в 23:30 навстречу своему роковому бордюру… Не допрашивать же врачей скорой. Хотя катетер. И трубка. Или допросить?
Вечером я все же прогулялся в клинику, из которой выехала реанимационная машина и пообщался с персоналом. Никто ничего не заметил, никакого пьяного Синицына, никаких собак и вообще, но катетер и трубка оказались клинические. Врачи пообещали поднять записи посмотреть партию – может, номер изделия, приблизительно кому и куда определяли. Я вновь захотел закрыть это дело, но внутренний Буля опять этого не позволил.
На выходе из клиники я заметил бывшего коллегу и однокурсника – нынче частного детектива Юрченко, и страшно обрадовался встрече. Мы договорились увидеться немного позже и выпить пива.
Шерше ля фам
Утром получил из клиники ответ – катетеры были использованы, вся партия, по назначению. Я еще немного поморочил голову, но все же решил пока не закрывать дело Синицына. В голове всплывали странные совпадения – катетер, штопор. Укусы собак. Огромный волк, несущийся навстречу. Мне стало любопытно.
Спустя пару дней позвонил Святослав, тот самый, бывший однокурсник. Он был полон предвкушений пятничного вечера. Надо сказать, что я все свои силы и таланты перекинул к тому времени на фронт Любови Васильевны. У меня даже получилось в нею пообедать, но, перейдя в разговоре на «ты» и «Люба», мой незадачливый Хаби тут же получил холодный отпор. Не женщина, кремень.
Вечером внезапно дело Синицына получило новый поворот. Оказывается, хвактусалин давали нескольким пациентам, из них три женщины, две с группой крови «вторая положительная». Это Арина Медная и Светлана Ходыко. Медная умерла, а Ходыко выписали. Я сходил к Ходыко. Дверь открыла тощая женщина средних лет. Она совершенно отрицала факт своего нахождения на улице в момент смерти Синицына. Да и соседки по палате могли это подтвердить.
Значит,