Тайны утерянных камней. Мелисса Пейн
Правда, не в лицо. У большинства ребят на это храбрости не хватит. Но за спиной меня прозвали Ведьмой Пайн-Лейка. – Она засмеялась, ладонями разглаживая складки на юбке, и на фоне глубоко-черной материи ее пальцы показались белыми, как кость. – Ты, значит, приехала.
– Вы меня пригласили, – ответила девочка. Носки ботинок Стар стояли на месте, а задники двигались туда-сюда, то опускаясь, то поднимаясь.
– Верно.
– Зачем?
Люси пожала плечами, отпила немного из чашки.
– Просто пригласила.
Тут подала голос Джесс, задав вопрос, мучивший ее с того самого момента, как она открыла дверь:
– А как ты сюда добралась?
– На четыреста первом.
– А что твоя семья? – Джесс пыталась говорить как можно мягче, но все же прекрасно понимала, что для Стар, с подозрением относящейся к взрослым, это звучит скорее как допрос. Она посмотрела на реакцию Люси, но та лишь благодушно улыбалась, словно давая понять, что все эти расспросы затеяны только ею, Джесс. – Или… Может, к тебе прикреплен какой-то инспектор из органов опеки, с которым мы могли бы связаться?
Стар изумленно раскрыла рот, взгляд ее метнулся на Люси, потом обратно на Джесс.
– Я к вам сюда не напрашивалась, сами знаете. Она сама меня пригласила, – указала она рукой на Люси.
Внимание хозяйки между тем переключилось на кроссворд, и в последовавшей за словами девочки тишине слышно было, как царапает по газетной бумаге карандаш. Стар пристально посмотрела на Люси, и на лице ее застыла напряженная маска, мало выдававшая чувства гостьи. Она была упрямой и явно несговорчивой. Джесс натянула рукава блузки. Такой же упрямой была и она сама, когда, беременная, жила в приюте для малолетних матерей и совершенно не представляла, как будет содержать своего ребенка. Джесс не могла не восхищаться этой девочкой, поскольку хорошо понимала, чего той стоило так долго выживать в одиночку.
– Если вы собираетесь позвонить в опеку, то я ухожу, – вскочила на ноги Стар. – Мне этого не надо.
Люси посмотрела на нее поверх кроссворда.
– Но хотя бы выпей чаю, прежде чем уйти, – сказала она и медленно поднялась с кресла. – Что-то я совсем устала от нашего хлопотливого утра. С вашего позволения, пойду прилягу отдохнуть.
У Джесс даже челюсть отвисла. Она была не меньше девочки удивлена столь быстрым уходом Люси.
– Подождите! – Стар сжала кулачки. – Пожалуйста! Вы же сами прислали мне эту записку!
Нижняя губа у девочки задрожала, и Джесс поняла, что та сильно нервничает, а возможно, даже напугана. Почему? Потому что позволила себе малую ниточку надежды на то, что хоть кому-то она небезразлична? Что можно попытаться начать жизнь заново? По себе Джесс слишком хорошо знала, что, когда жизнь становится невыносимой, кнопки сброса не предоставляется. Она сцепила руки на колене, борясь с желанием обнять эту девочку, поскольку у нее не было слов поддержки и утешения. Единственным примером у Джесс была ее собственная жизнь, которая представлялась ей лишь нескончаемой