Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 – сер. 1980-х гг. Часть II. Судьбы жертв политических репрессий (воспоминания, статьи, очерки). В. М. Кириллов
справки о приведении приговора в исполнение.
Позднее приговорили к расстрелу еще двоих аверинцев, одного из них, как выяснилось, повторно. А всего, выходит, сорок девять. Да еще двадцать осудили на разные сроки, не потрудившись даже вписать в приговор статью уголовного кодекса.
Торопились, ох торопились работники следствия. Очень, видимо, хотели отрапортовать о ликвидации повстанческого гнезда, понимая при этом, что доказательства вины подследственных – абсурднее некуда. Каждое лыко – в строку. Полученный на воинской службе Георгиевский крест, бабья сплетня, мужичья ссора, воскресная чарка, непогода и недород.
Расхожий прием – «связь с кулаками». Несколько местных семей еще ранее были лишены всякого имущества, направлены в город Каменск и его окрестности – завод строить, землю пахать. Навестит кто из аверинцев собственного родственника – вот и уже «связной с контрреволюционным кулачеством».
У Александра Евдокимова жена съездила в Каменск к брату. Тот, плотник на стройке, был объявлен японским шпионом, за связь с которым поплатились Евдокимовы потерей кормильца.
«Изъято при обыске». Порывшись в кухонной утвари, милиционер протянул начальнику железный пестик:
– Вот, холодное оружие.
– Дурак ты, что ли? – усмехнулся начальник, но пестик взял.
В Аверино вспоминают не один подобный случай. Повстанческому гнезду полагается быть вооруженным до зубов. А тут то охотничья переломка, то дамский пистолетик «Монтекристо» с одним негодным патроном. Жидковато. Стало быть, сойдет и пестик. Не для протокола, а скорей для потрясения духа: ага, мол, попался разбойник.
Вот книги в протокол заносили непременно. У А. Евдокимова изъяли «Путь к социализму», у А. Пирожкова – «Беседы о ленинизме», у М. Меньшикова – «Историю ВКП (б)», у П. Костарева – «Что должен знать молодой чекист», у Н. Меньшикова – «Почему кулак против хлебозаготовок».
Работали мужики над собой, пытались разобраться в жизни, в политических сложностях.
Афанасий Иванович Деменьшин в политике и грамоте был не силен. Устроившись пожарным на стройке, он поселился на улице Луговой в Свердловске и еще не совсем освоился на новом месте, как пришли с обыском.
– Где вы достали совсекретное письмо №2985? А личное партийное дело на имя В. К. Молокова? Откуда взяли книги «В стране свободного труда» с портретом и описанием врага народа Рыкова и «Известия наркомтруда СССР» с декретами, подписанными врагом народа Каменевым?
Осененный наконец догадкой, сообщает гражданин Деменьшин, что всю вышеупомянутую литературу жена принесла из сарая для заверток. Но чекистов не проведешь! Они уже поняли, что ночами пожарный проникает в партийные сейфы, чтобы выкрасть и передать за границу совсекретные письма, личные дела и портреты с описаниями.
«Решил дать следствию откровенные показания». Протокол допроса Дмитрия Ивановича Деменьшина напечатан на машинке. Фразы