Испанец. Священные земли Инков. Альберто Васкес-Фигероа
ты в свою очередь превратился в мою охрану или в мой конвой? Разве я не свободен направиться куда пожелаю? Я в состоянии выбрать между Кито и Куско?
Пома Ягуар повернулся к Чабче Пуси и несколько мгновений смотрел на кураку с яростным выражением физиономии, словно считая того виновным, что ему задали подобный вопрос. Наконец, уцепившись за идею, которая показалась ему спасительной, он суетливо затараторил:
– Кито находится ближе, и будет правильно, если ты в первую очередь посетишь брата, который находится ближе. Затем мой повелитель предоставит тебе возможность продолжить путь в Куско, если таково будет твое желание. Не сделать этого значит показать, что ты неодинаково относишься к двум сыновьям Инки Уайны Капака, и это было бы ужасным оскорблением для моего повелителя и его самых верных подданных…
Алонсо де Молина, по-видимому, понял, что упираться тут абсолютно бесполезно, принимая во внимание скрытую угрозу, заключенную в словах коротышки, поэтому лишь широко развел руками в знак того, что не видит особой разницы между тем и другим городом, и одновременно показывая, что он вновь отправляется в путь.
– Ладно! Не будем терять времени… Кито ждет!
К вечеру они добрались до небольшой деревушки: несколько хижин из глины и соломы, которые сиротливо стояли посреди этого болотистого плоскогорья. Ее обитатели – молчаливые привидения в одежде землистого цвета, с лицами, обожженными солнцем, – едва завидя вооруженных людей, укрылись в глубине своих обиталищ.
Один лишь «льякта камайок», то есть инспектор общественных работ, который являлся высшим представителем власти в местности, удаленной от мало-мальски важного населенного пункта, отважился выйти навстречу прибывшим, однако в действительности его присутствие оказалось бесполезным, поскольку стоило ему увидеть «человека-бога» в сияющих доспехах, высоком шлеме да еще и с длинной густой бородой, он рухнул как подкошенный, уткнувшись в грязь лицом и сотрясаясь от конвульсий.
Губернатор Пома Ягуар ограничился тем, что яростно пнул несчастного под зад и немедленно направился к самой большой хижине, откуда бесцеремонно выставил перепуганных обитателей.
– Будете спать здесь, – объявил он Молине. – На рассвете продолжим путь по парамо[24], чтобы перебраться через перевал к югу от озера.
– Это будет очень тяжелое путешествие, – возразил Чабча Пуси. – Кто, как не Виракоча, заслуживает того, чтобы передвигаться по Королевской дороге?
– Королевская дорога кишмя кишит шпионами, – желчно ответил тот. – И не открывай рта, если не хочешь истощить мое терпение. Виракоча – мой гость, я это знаю, а ты – мой пленник, не забывай.
Он вышел из хижины, оставив его возле дымного и вонючего огня от навоза альпаки, и Алонсо де Молина тотчас снял тяжелый шлем и кирасу и опустился на циновку, привалившись спиной к стене.
– Не нравится мне этот человек, – проговорил он, растирая руки