Женщины силы. Уроки жизни. Разумовская Евгения
ведь физически меня никто не принуждал. Я действовала как робот, как машина, привыкшая тупо выполнять приказы. Данил был прав: я действительно была рабой, только не его, но своих иллюзий, своего сна, невежества, желаний и инстинктов. Заложницей своей памяти – я прекрасно помнила, как мать всю жизнь была рабыней отца – поднеси да подай, подотри, отсоси. А я просто повторяла модель поведения матери, которую только и видела всю свою жизнь. Моё сознание глубоко спало, поэтому мной мог руководить кто угодно – куда направят, туда и пойду.
Не в силах больше выдерживать его взгляд, я закрыла глаза. Я ушла в темноту, в ней было как-то спокойнее – вот то, куда я могла сбежать. С моим телом происходило что-то неведомое: его сдавливали, скручивали, перетягивали верёвками, связывали, подвешивали вниз головой, раскручивали в воздухе. Оно было тушкой – мясом для голодных ртов, точнее, уродливых мужских членов.
Я же словно смотрела на своё тело со стороны. Почему оно вызывает реакцию у других? В нём же ничего нет. Это просто биоробот, машина. Эй, ребята, меня там нет! Вы просто пялитесь на ничто, пустое место. Завтра этого не станет, а вы просто тратите своё время, увлекаясь формой, обёрткой, но в ней нет меня.
Я вне этого тела, я смотрю на него так же, как и вы. Отделившись, я не чувствовала телесной боли, я вообще слабо чувствовала тело. Это было необычное ощущение какой-то непривычной трезвости. Я вдруг подумала: «О какой боли идёт речь, о каких страданиях? Что я делаю рядом с этими людьми, идущими прямиком к деградации, так сильно отождествленными с телом и инстинктами. Что я делаю рядом с Данилом?»
Что было потом, я не помнила – в памяти был провал, чёрная дыра. Помню, как очнулась уже на диване, накрытая одеялом. Гул голосов вокруг вернул меня в пространство того самого зала. Я всё ещё слабо чувствовала своё тело, но лёгкая боль в ранее перетянутых верёвкой местах начала пробиваться, возвращая меня в физический мир. Я попробовала привстать, но тело не слушалось: оно словно весило центнер и тянуло к земле. Каждое движение против гравитации требовало больших усилий.
– Данил, ты проверил, что с ней? Она вообще дышит? Она просто уснула? – услышала я голос Сергея, того самого, который и подвешивал меня в воздух.
Ну конечно, он беспокоился, а то ещё посадить могут за такое.
Данил приблизился ко мне, чтобы проверить, дышу ли я.
– Кристина, ты меня слышишь? – негромко произнес он.
«Что вам надо? Оставьте меня, идите трахайте каких-нибудь тёлок, всё со мной нормально», – подумала я и решила, что притвориться, будто я сплю, будет лучше, поэтому ничего не ответила.
Но это была плохая идея. Данил начал прикасаться ко мне, пытаясь привести в чувство. Увидев, что я открыла глаза, он сказал Сергею:
– Всё нормально, я разберусь. Иди, брат, не парься.
– Ладно, когда придёт в чувство, дай мне знать. Интересно, что она видела в отключке, обычно после таких подвесов вообще в космос вылетаешь.
«Да, –