Кумпарсита. Надежда Валентиновна Стахеева
поостынь, поостынь… – Степан сел на лавку и начал снимать сапоги.
– Да ты что в самом-то деле! – рассвирепела Матрена.
Степан схватил ее за ворот кофты, рванул на себя. Остальные движения Спиридоновна опередила. Она подняла Степана с лавки и вытолкнула в дверь. Вслед полетели сапоги. Галунов видел, как Степан поднял их, закрыл ворота и неуверенной походкой отправился вдоль по улице, нисколько не огорчившись происшедшим, напевая себе под нос ему одному известную песню.
Матрена собралась растапливать печь. С какой-то злостью она заталкивала в нее дрова. Одно березовое полено никак не хотело лезть в печку. Мотя выпрямилась. Платок, съехавший на затылок, обнажил ее густые русые волосы и маленькие уши с дешевенькими сережками. Глаза ее горели, на щеках играл недобрый румянец.
– Вот ты где, постоялец! Это так ты восстаешь за меня? Спасибо, уважил!..Вот ты какой! Да зачем я на груди своей такого ирода пригрела!…
И полено полетело в Егора.
Потерев ушибленное колено, Галунов, растягивая слова, заговорил:" А я так подумал, коль не обещала сема ничего, не звала мужика, уйдет, чего встревать-то».
Последние его слова Матрена не слышала. Упав на кровать, запричитала:" Ваня, зачем ты меня оставил… Как я жить-то теперь буду. И заступиться за меня некому, родимый»…
Она успокоилась только глубокой ночью.
Сон к Галунову не шел. Тяжелы были и его думы. «Если бы не война… Живы были бы моя ненаглядная Галина, дети, мать с отцом. Вдвоем с сестрой на белом свете остались. Как жить?..Ноет сердце, болит, все никак не успокоится… А и правда, чего это я не вступился за Спиридоновну?..Оторопел или до сих пор считаю ее чужой?.. Хорошая вроде женщина, тоже одна мыкается… Уйти на постой к другой одинокой?..Дак к детям привык, и они ко мне тянутся».
Затаив на Егора обиду, спала Матрена. В своей одинокой постели спал отвергнутый ею Степан. Спала и деревня, зябко кутаясь в ночной туман.
ЕСЛИ ПРИЛЕТИТ ГУМАНОИД?
Вы, вероятно, рот открыли от этого словесного пассажа, от этакого коленца от оксюморона? А я – ничего. Привычная. Для меня это самый банальный вопрос из всех возможных и уже слышанных. Правда, завтра или через полгода, взяв телефонную трубку, я могу услышать: «Ты не знаешь, у тараканов бывает инфаркт?«или что-то в этом роде. Это у нее называется «мячики кидать»: она – тебе, ты – ей вернуть должна. Это ничего, что пророй «мячик», не подхваченный моей энергичной рукой, громко брякнется об пол. Отскребешь его, маленько приовалишь – и ей. Она должна поймать. Не моя уже забота, как она его примет, обо что он на ее стороне тарарахнется.
Думаете, от меня требуется ответ на вопрос про гуманоида или на другой какой-то, возникший спонтанно в голове Эвелины? Ничуть не бывало! Потому как она сама распрекрасно знает, что у меня нет ответа. Он ей и не нужен! Она же просто так спросила! Считайте, что для красного словца – вдруг кто услышит и сочтет за умную.
Живет себе живет, а потом возьмет да выкинет этакое антраша под каприччио – чтобы себя порадовать,