Вероника. Андрей Халов
я вас всех могу помнищь?! Сейчас, через полчаса буду! Номер какой?..
– Только пройди так, чтобы никто не знал, в какой номер ты идёшь! – попросила его Вероника. – У меня тут проблемы с администраторшей возникли….
– Хорошо, милая! Нэ будэт у тэбя проблэм! – Гарик едва заметно экал, но говорил по-русски чисто – сказывалась долгая практика столичного таксиста.
Армянское обещание взбодрило Веронику. Она воспрянула духом и, распластавшись теперь расслабленно и безмятежно, будто уже спаслась, на двуспальной постели, стала в полудрёме ждать Гарика.
Через полчаса в дверь её номера тихо постучались. Заговорщический, едва различимый звук постукивания не оставил и тени сомнения. Вероника открыла дверь и запустила в номер армянина.
– А-а, это ты, красивая! – признал её Гарик. – Тебя-то я хорошо помню! Что у тебя тут стряслось?
– Гарик! – доверчиво, словно это был старый друг, а не таксист, которого она видела второй раз в жизни, бросилась к нему Вероника. – Помоги!.. Мне надо выбраться отсюда незаметно и завтра уехать на Киевский вокзал!
– Что, за постой задолжала, милая? – спокойно и рассудительно поинтересовался Гарик.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Вероника.
– Тут многие влипают! – поделился информацией армян. – У меня-то клиентов – о-го-го сколько. Немного непорядочно здесь считают! Простых, кого приметят, что за ними никого нет, так и норовят обобрать! Да ты не бойся! Завтра я тебя отсюда, милая, вывезу. Во сколько поезд?..
Вероника договорилась с ним, что он подъедет завтра, в половине шестого, за час до отправления поезда. На прощание, когда Гарик, симпатичный армянин лет тридцати, уходил, осторожно и тихо, чтобы не шуметь, прикрывая входную дверь, он, – Вероника заметила это, – одарил её сверху донизу, точно раздел, каким-то странным взглядом.
«Наглец! – подумала она про себя. – Мне ещё армяна не хватало! К тому же, я вдова! В трауре!»
Веронику всю передёрнуло снова. Однако желание всё-таки посетило её, и ей пришлось некоторое время бороться с собой, чтобы прогнать его прочь и усмирить начинавшее бушевать тело. Да, дай волю одухотворённой материи, прогони разум и, – поистине, – она бесстыдна! Впрочем, стыд и срам, опять же, – понятия социальные, чуждые природе, естеству. Это всего лишь рамки, в которых разум держит в узде естество….
Вероника справилась наконец со своими мыслями и стала лихорадочно думать, что же ей взять с собой. Гарик подтвердил, что чемоданы придётся оставить. Он обещал, пользуясь своими многочисленными знакомствами среди персонала гостиницы: портье, горничных, уборщиц, поваров, официантов, – а также хорошо зная все входы и выходы, провести её через кухню ресторана и подсобные помещения казино на улицу.
– Тебе поспать надо, милая. Завтра трудный день будет! – предупредил её Гарик перед уходом.
Однако поспать ей не дали.
С самого утра в номер то и дело приходила администраторша и предупреждала, что близится время расчёта, чтобы она шевелилась в поиске денег. Она навещала её, не церемонясь, через