Поддавки с убийцей. Марина Серова
грозишься.
Пришлось рассмеяться ему в лицо. Получилось очень натурально и невесело.
– Я что, сумасшедшая? Зачем мне свой дом жечь? Семиродовы за него деньги дать готовы.
– Ага, готовы! Нашла дураков! Они его сами сожгут, лишь бы не платить ничего. А потом, он ведь у них застрахован.
– Слушай, откуда ты все знаешь! – удивилась я. – Ты им что, близкий родственник? Даже о страховке и то тебе известно.
– Да от Ваньки же и слыхал! – Он возмутился, отстаивая свою правдивость. Даже о деньгах в запале забыл. – Как встретит меня, так и рассказывает. Вот и сегодня тоже. После обеда, говорит, приходи, поможешь с Катькой, – он осекся, виновато оглянулся, – с Катериной разобраться. Отблагодарю, говорит, за мной не заржавеет.
– И ты пойдешь? – спросила я равнодушно и открыла бумажник.
– А чего? – пожал он плечами. – Схожу из интереса. Любопытно ведь. А помогать – на фиг!
Я отдала ему три мятые бумажки, чтобы он мои слова накрепко запомнил, чтобы засели они в его похмельной голове. Жалко мне его стало.
– Не ходи. И вообще, думай, что делаешь.
Но он, обрадовавшись, похоже, не внял моему предупреждению.
– Жги их, Катерина, не жалей! Они переживут, у них денег много и страховка есть! – заорал обалдевший от счастья алкаш на всю улицу и почти бегом поспешил прочь.
Пришлось уезжать отсюда как можно скорее, от любопытных глаз и ушей, нацеленных на меня, казалось, из-за каждого забора.
Я двинула машину окружным путем, чтобы в нескольких километрах отсюда выбраться на то самое, ведущее к аэропорту шоссе и по нему, не привлекая ничьего внимания, добраться до цели.
О поджоге я слышу уже во второй раз. Похоже, обстановка здесь накалена до предела – события назрели, как нарыв, и мне повезло вклиниться в них в самый подходящий для этого момент. Стоит ли вмешиваться, вот в чем вопрос! Может, их хижина Малышеву нужна? Вряд ли. Если не будет дома, сделка ему дешевле обойдется, а я свое получу в любом случае. Правда, Кириллу тогда жить негде будет? Но, во-первых, черт бы с ним, с Кириллом, – благодеяний я от него не видела, во-вторых, Ганс ему квартиру устроит за подпись на бумагах о купле-продаже пожарища. Да будет ли оно еще, пожарище-то? Нормальные люди заявили бы на рокеров в милицию, но Семиродовых нормальными никак не назовешь.
А ханыга Аладушкин? Я зациклилась на этом человеке до легкого мозгового ступора, потому что не знала, как пристегнуть его к происходящему. Роль, которую предлагал ему Иван, пригласив помочь обороняться от рокеров, подходила ему не более чем мне – автомат Калашникова.
«Меняй, Танечка, планы в соответствии с переменами, происходящими вокруг», – повторила я свой сегодняшний девиз, проезжая по шоссе мимо дома Кирилла Федоровича.
Сюда я вернусь позже, когда потолкую с дамой, за которую меня уже приняли дважды. Когда правдами и неправдами – половичком расстелюсь, топором над головой повисну – добьюсь от Лозовой ответа на вопрос о причинах конфликта. А когда мне ясно станет, почему Семиродовы решились на убийство, тогда наступит время для моей