Больница. Повести и рассказы о любви. Вадим Андреев
комнату в частном доме, хозяева на работе, и потому как бы не кричать в нем, соседи ничего не услышат. Об этом я ей и сказал.
– Это хорошо. Ну, кричать я не обещаю, а вот стонать было бы здорово. Я всегда стону во время любви. Даже когда смотрю ее по телевизору.
На мой взгляд ленты были хороши тем, что в отличии от веревок не оставляли выраженных специфических следов. Потому я заранее принес их из кабинета домой. Когда мы слегка перекусили, я отвел ее на кровать, положил на спину и уже крепко привязал руки к изголовью. Потом раздвинул широко ноги и привязал к ножкам кровати длинными лентами.
– Не жмет, не трет, не беспокоит?
– Беспокоит только между ног, – рассмеялась Ульяна. – А так всё классно.
– Тогда начнем.
Я наложил свои руки ей на груди, – небольшие конические девичьи груди, – и на промежность, – мягкая сочная промежность. Стал массажировать сосок и губы. Просто вот так сидел перед ней, сложив ноги «по-турецки» и занимался массажем. От одного соска я перешел просто к другому соску, а от общей локализации в промежности перешел предметно к ее отдельным частям: губам, клитору, влагалищу, точке «G». Ульяна быстро распалялась, стала биться на кровати, дергать руками и ногами, но завязанные ленты свою роль выполняли очень хорошо. Вырваться ей не удавалось. Стоны варьировали от слабо слышимого до просто рёва. Да, такие звуки из кабинета реально заинтересовали бы половину больницы и большую часть прилегающей к ней улицы.
На высоте ее очередного крика, когда она выгнулась всем телом вперед, я вошел в нее без предупреждения. Реакция была просто неописуемая. Она заорала во весь голос, стала биться и рвать ленты. Мысленно я подумал, что хорошо бы она не вырвала ножки кровати и не сломала изголовье. Но при этом не переставал двигаться внутри нее. Ее бешеные толчки вперед всем телом не дали держать предназначенные ей капли внутри меня, – они рванулись наружу. Ульяна почувствовала это движение внутри моего члена и так рванулась тазом, что чуть не сбросила меня с себя. И затихла.
Мы лежали друг на друге и отдыхали. Я уже не удерживал ее, а просто лежал на ней и обессилено гладил руками. Так мы лежали некоторое время.
– Отвяжи, мне надо в туалет, – отвязал и сам тоже после нее сходил туда. Когда я вернулся, она расслабленно лежала на животе, широко раскидав руки и ноги. Эта поза показалась мне перспективной, и я привязал ее именно так, как она лежала.
– Не жмет, не трет, не беспокоит? – снова поинтересовался я.
– Беспокоит только между ног, – видимо сознательно повторила она.
Значит, беспокойство надо лечить. Я вставил ей в рот приготовленный ранее кляп, что ее без моего предупреждения ранее очень удивило. Проверил, готова ли она, и сразу же ввел свой стержень ей внутрь. Я решил пойти по другому сценарию и сразу же развил достаточно хороший темп движений. Ульяна не была против и вторила моим движениям с той же резвостью и вдохновением. Скоро она стала постанывать и стараться вырвать руки и ноги. Но я ей этого не позволил. Вернее,