На крыльях ветра. Сергей Фокин
и хорошо.
Он отвернулся от меня, как от поверженного противника, и продолжил прерванный разговор. Они с товарищем стали спускаться по лестнице, и тут меня взяла злость. Может быть, это был отголосок того дня, когда я в первый и последний раз взялся за оружие?
– Подожди!
Он удивленно повернулся, будто не ожидал услышать от трупа какие-то слова, но меня уже не требовалось подзадоривать.
– А ты спросил саму Вику?
Он сомкнул губы впервые за весь разговор и сплюнул на плиты крыльца.
– Без надобности. – И, отвернувшись, снова зашагал вниз.
И в тот миг я понял, что не имею права отступать. Отдавать девушку этому самцу с воспитанием неандертальца означало предать ее. А мне показалась, она этого не заслуживала.
Пусть шансов у меня почти не было, но я все равно решился, заявив себе: «Лучше один раз напиться крови… гм… собственной, чем всю оставшуюся жизнь жалеть о своей трусости. По крайней мере, перед смертью можно будет сказать: ты не сидел, как тряпка, а действовал! И умереть не от стыда, а на поле битвы. И тогда Вика принесет на мою могилу цветы и сделает надпись на памятнике: «Здесь покоится воин Света, рискнувший, но проигравший! Аминь».
Особой жалости к себе я не испытывал: времени на это не оставалось. В тот же день я попросил у мамы ключи от машины, объяснив, что нужно съездить за город к своему однокурснику.
Мотор гудел ровно, и это немного успокаивало. Впрочем, сейчас меня устраивало то, что эмоции внутри клокотали. Я не собирался их лишаться.
Лесополоса, тянущаяся вдоль дороги, в одном месте разорвалась, и я притормозил. Вправо уходила вполне приличная грунтовая дорога. Насколько я знал, в той стороне не имелось никаких водоемов, что тоже было мне на руку. В теплую погоду на озерах обычно собираются отдыхающие. А хотелось найти безлюдное местечко, чтобы не отвлекаться от задуманного.
Уехав от трассы на полкилометра, я нашел небольшой участок, засаженный молодыми яблоньками. Он со всех сторон был закрыт довольно густыми посадками и представлял собой хорошее убежище от посторонних глаз.
Выбравшись из машины, я на всякий случай отошел подальше и огляделся. Вокруг не было видно ни души. Можно было начинать.
Погода в этот день выдалась замечательной. Солнце грело по-летнему, на голубом небе изредка проносились небольшие облачка. Выбрав одно из них, я попытался сосредоточился на своих чувствах, и, по возможности, воспроизвести их в том виде, каком они проявились на даче у Макса. Одновременно не выпускал из поля зрения облако, мысленно возносясь к нему и, как бы, ощупывая его ватную поверхность.
Серебряный звон возник где-то в глубинах сознания, медленно нарастая и успокаивая ум. Мысли исчезли сами собой. Странно, но дальше я делал все, что запланировал, но совершенно об этом не думал, будто шаги были записаны на какую-то особую пластинку, а сейчас просто воспроизводились в соответствии с прежними намерениями.
Чувства обострились. Я был наверху уже больше,