Непрекрасная Элена. Оксана Демченко
Я уже осознала, что мы совершенно разные. Давай закончим пародию на свидание.
Киваю, встаю. Ларкс резко смолкает, хватает меня за руку – это рефлекторное действие. Вот он успокоил себя, и теперь я могу наблюдать реакцию рассудка: Ларкс откинулся на спинку скамьи, отвернулся. Досаду прячет? Я определённо права, он – «бета-пассив». Стоп! Папаша Юрген усадил дефектное чадо на скамейку с невестой-«зеро», чтобы получить перспективных внуков? Или у него иная цель?
Вдох… и не могу выдохнуть! Догадка перекрыла горло: а может, дети у Ларкса уже были? Он старше на пять лет, почему не женат? Даже так, неофициальные дети должны быть при его статусе и популярности у девиц. А если есть дети… то – что?
Если его прежние дети нежизнеспособны, то я не ценность, а последний шанс! Для меня дело плохо. Совсем плохо.
– Какую музыку ты любишь, Элена? Я вот – старую классику. Моцарт…
Ну-ну. Кто-то из моих приятелей был болтлив. Деда Пётра, не родной мне, но любимейший и близкий душе, вслух твердит про Моцарта. Откуда бы доносчику знать, что молча деда ставит Шопена гораздо выше? Я-то умею молчать с дедой, но прочие, посторонние, не умеют. И не надо, на то они и посторонние. А, сейчас не важно.
Оборачиваюсь, всем видом показываю интерес, стучу пальцами по спинке скамейки. Дышу, продолжаю стучать… Говорить не могу! Язык прикусила, не то разину рот и ляпну: «Первенец у тебя о скольких головах уродился, Ларкс»?
Надо успокоиться. Пульс? Шестьдесят пять, медленно растет. Сейчас подровняю. Обязана! Показать слабость Ларксу? Лучше постучу и сделаю вид, что это не тремор, просто я неточно веду ритм… Вдох. Выдох. Я оклемалась.
Ха… Теперь вижу, Ларкс в истерике, молчит и потеет. Пора добить. Я смогу: медленно, внятно называю свой стук восьмой симфонией. Молчит! Во взгляде читаю мнение обо мне: сволочь. Почти жаль Ларкса. Он даже соврать не смог, не кивнул со знанием дела.
Сажусь обратно на скамейку, ноги еле держат. Пульс всё еще высоковат, корректирую… Надо обдумать подозрения, убрав домыслы. Но по спине дерёт холодом! Вдруг Ларкс – не «бета»? Вдруг он «дельта» с критическими выбросами по приоритетным параметрам? Вдруг…
Бессознательно колупаю ногтем правого указательного пальца корку на подушечке левого… Ловлю себя на этом, сжимаю кулаки. Уже лет семь я каждодневно, едва проснувшись, наношу на подушечки пальцев «жидкие сталлы». У меня есть причины. Веские. Но сегодня предусмотрительность – во вред! Сталлы, они же напалечники, они же клей для порезов, не мешают мне прослушивать пульс больных. Но прочее отделяют…
Стоп. О прочем никому не надо знать. Полный стоп, мне дурно от домыслов.
Ларкс украдкой вытер пот, отдышался и снова затянул нуднятину. На сей раз – о том, как он стажировался в дальних поездах. Кстати, звучит чуть интереснее. Он говорит о дороге, разных землях и встречах. Наверняка эту тему, как и музыкальную, рекомендовали старшие. Нет сомнений,