Нам нельзя. Оливия Лейк
а отчим ей помогал, я, отогнав Риччи, осторожно пошла на поиски Эрика. Я слышала, что они с Картером собирались на какую-то вечеринку после ужина. Дэвид с его отцом были дружны, и чета Трэвер должна прибыть к восьми часам, а вот сын уже приехал. Я хотела поговорить с Эриком до прихода гостей. Кто-то из нас должен начать вести себя по-взрослому – я решила примерить эту роль на себя и положить конец нашей затяжной холодной войне.
Он приехал только вчера и вел себя до крайности пренебрежительно. Шесть лет мы с матерью живем в этом доме, и если с ней он смирился и даже перестал делать вид, что она пустое место, то меня либо игнорировал, либо обижал. Сволочь он, и мне это надоело! Какие вообще у него проблемы?! Я в чем виновата перед ним?!
Приоткрыла дверь в бильярдную – нос тут же пощекотал запах вишневого кальяна. Свет приглушен, парни неспешно катают шары, прикладываясь к бокалам с янтарной жидкостью. Они совершеннолетние, им можно, а вот мне до двадцати одного даже шампанское только по праздникам и под присмотром матери. Да ради бога, не очень-то и хотелось!
Я уже приготовилась постучать, как услышала ленивый голос Картера:
– Слышишь, а твоя сестренка похорошела.
Они вместе учились в Беркли, только Эрик изучал информационные технологии, а его товарищ по песочнице – финансы. В общем, виделись мы с ним так же редко, как с самим Эриком. Я почувствовала себя польщенной. Картер был симпатичным, хотя тем еще говнюком. Но, конечно, до статуса главного козла не дотягивал, да и занят титул. Моим сводным братом занят.
– Какая она мне к черту сестра, – сухо отозвался Эрик.
Я упрямо сжала губы. Со мной родниться он ни в коем случае не желал – недостаточно хороша для него!
Эрик взял бокал и взглянул в зеркало, направленное на дверь. Наши взгляды схлестнулись, как два безжалостных клинка. Он всегда на меня так смотрел, остро, с надменным прищуром, словно душу заживо вспарывал. В холодных голубых глазах блеснул яростный огонек, я приготовилась к очередному болезненному выпаду – привыкла уже.
– Знаешь, – расслабленно начал Эрик, – как по мне – она страшненькая. Хоть лицо подушкой накрывай.
Картер рассмеялся, а я сглотнула горькую слюну. Эрик знал, что я слышу, специально сказал, чтобы обидеть меня, и удар достиг цели. Рождество, как и мой день рождения, безнадежно испорчены…
Три часа ночи. Все спали. Кроме меня, естественно. Я пугала Санта-Клауса. Сидела в гостиной и смотрела, как неспешно загораются огоньки, затем так же медленно умирают, чтобы возродиться через мгновение. Камин мерно потрескивал, догорая; в носки мама щедро насыпала сладостей – вот Риччи обрадуется, потом, конечно, обязательно сляжет с острым дерматитом. Под огромной елкой гора подарков. Мне сегодня досталось больше всех, по двойному тарифу. Я механически улыбалась и благодарила родителей и гостей, а в душе чувствовала себя оплеванной. Эрику удалось изгадить даже любимый праздник. Это я про Рождество, к дню рождения в принципе равнодушна. Хорошо еще, что не подарил какую-нибудь отвратительную гадость.