Кровь Варунова. Ирина Юльевна Енц
кажется, что Наволоду вообще не знаком страх. Он безжалостен, жесток, точно знает, чего хочет. И в достижении своей цели он пойдет несмотря ни на что, и ни на кого.
Я усмехнулась.
– Ты ошибаешься, Жрица. Чем злобнее человек, тем больше он боится. Он боится, что не сможет удержать власть, что его подданные его не любят, что могут подумать, что он слаб, если он не будет убивать, разрушать, жечь, уничтожать. И чем больше он погружается в пучину зла, тем больше страх пожирает его. Так устроено Зло. Это закон Вселенной. И никто его не изменит. Наволод – не исключение. Мой мир, в котором я жила, знает много подобных «Наволодов». И, поверьте мне, они исчезли, а мир так и стоит. – Я поднялась из-за стола. – Нам нужно идти. Время не работает на нас в данной ситуации. Вран, ты помнишь Серых, и предводителя их Крэга? Нам здесь придется повторить тоже самое. Только, я опасаюсь, что это будет намного труднее. Пока Наволод не уверен, что именно мы прошли завесу этого мира, наш шанс победить в этой схватке увеличивается. Но, так будет не всегда. Поэтому, мы должны торопиться. – И тут же, я обратилась к Томире. – Скажи, а Хар знает КТО его мать?
Жрица слегка вздрогнула при упоминании мной имени ее сына. Лицо ее сделалось мертвенно-бледным. И она медленно проговорила:
– Нет … Не думаю. Наша связь с Наволодом была недолгой. И об этом почти никто не знал. Я была тогда молода и наивна. Он явился передо мной, как витязь, на белом коне. И очаровал меня. Мне казалось, что нашей любви не будет конца. Но, вскоре, я поняла, КТО такой Наволод. И у меня больше не оставалось никаких иллюзий. Как только Хар родился, я тут же почувствовала, он обладал очень сильным магическим даром. Но, я так же была уверена, что Наволод отберет у меня сына. И я провела обряд, запирающий магию. Когда люди Наволода пришли забрать у меня ребенка, я не смогла им противиться. Всю свою силу я потратила на совершение обряда. За мальчиком пришел Чернонег, он торопился. И не стал проверять малыша. Зачем… – Кривая усмешка исказила ровную линию ее губ. – Они были уверены, что сын Наволода просто не может быть обычным ребенком. Представляю, какое разочарование их постигло… Но, я не могла позволить, чтоб они воспользовались моим сыном в своих черных замыслах. Я ушла в эту глушь и стала Жрицей Богини Мары. – Она замолчала. Взгляд ее утратил яростный блеск, печаль накинула на нее свое покрывало. – Иногда, я тайком пробиралась к замку, чтобы, хотя бы издали посмотреть, как растет мой мальчик. Как он превращается в мужчину. Его наставником стал хороший человек. И это меня несколько примирило с тем, что у меня его отняли, что не я рассказываю ему сказки на ночь, не я пою ему колыбельные. – Несколько слезинок скатилось по ее щекам.
Боль утраты была еще сильна. Время ничуть не примирило ее с этой потерей. Я ей сочувствовала от всей души. Горе матери мне было понятно. Во всех мирах оно одинаково. Как, впрочем, радость, счастье, любовь и ненависть. Мне нужно было думать о нашей не простой задаче. Поэтому, я не стала выражать своих эмоций или проявлять сочувствие. Я задала следующий вопрос, который волновал меня.
– Скажи