Оптина Пустынь. Духовный оазис России. Зоя Афанасьева
же, не роптал на свою участь, и все сподвижники доблестного Авраамия, сильные единодушием, перенесли угнетающую оптинскую нужду с христианским самоотвержением. И все устроялось ко благу затеянного предприятия. Оптина оживала.
Дело о мельнице
Как часто в монастырских записках, на страницах летописи, повествующих об Оптиной Пустыни периода ее хозяйственного упадка и духовного оскудения, мелькает слово «печальный»! Однако тут же летописец оговаривается: что, дескать, и в это «печальное время» находился некий посланец Божий, который, ревнуя о сиротской обители, проявлял о ней деятельную заботу. Так и один из многочисленных предшественников о. Авраамия – казначей иеромонах Арсений – снискал себе память у оптинской братии последующих лет тем, что первым рассмотрел тщательно права Пустыни на старинную мельницу и затем предъявил их гражданскому начальству. И до самой кончины своей ходатайствовал он но этому делу, дабы возвратить бедной обители главный источник ее доходов. Но дело оказалось столь запутанным, столько раз решалось то в пользу козельского градского общества, то частично – в удовлетворение иска просителей, что так и не была поставлена в делопроизводстве последняя точка. Буквально за год до вступления о. Авраамия в управление Оптиной ее священноначалие, подуставшее от скучных и отяготительных раздоров с беспокойными соседями по ту сторону Жиздры, вероятно, желая навсегда пресечь судебную волокиту, приняло решение в ущерб обители. Спорную мельницу сдали мирским в аренду с ежегодной выплатой монастырю по шестидесяти рублей. Но это стеснительное условие, к счастью, было нарушено с приходом нового настоятеля.
Итак, дело все о той же мельнице. Дело, принявшее совсем иной оборот.
В 1798 году настоятель Авраамий подал в Правительствующий Сенат прошение, в котором доказательно представил исторические права Оптиной Пустыни на примыкающие к ней земельные угодья, «равно и мельничное место». Пару лет еще потянули с окончательным решением, но все-таки мельница навсегда была закреплена за монастырем. Мы предприняли нечто вроде краеведческого разыскания и установили, что этот доходный объект притязаний козельчан, старинная мельница, построенная еще в начале XVIII века иждивением братьев Желябужских[4], находилась в предместье Козельска, на речке Другусне: рядом с плотиной стояли мельничный амбар и изба-клеть, огороженные забором. Без малого столетие монастырская мельница находилась в постороннем владении, пока не отстоял ее настойчивый отец Авраамий.
Были у обители и другие, дававшие ей постоянные доходы мельницы, о которых упоминает сам настоятель в одном из донесений Калужской консистории: на речке Сосенке, при железном заводе Масалова – с сукновальней и с постоялым двором, да так называемая «Болотская», напротив монастыря, за Жиздрой, на речке Клютоме. «С рыбных же ловель, – добавлял он, – и от лесу доходу никакого не получается».
Тогда чем же жил монастырь – и кормился, и строил?
Известно,
Из рода Желябужских – целый ряд благотворителей и храмоздателей Оптиной Пустыни. Среди сохранившихся памятников монастырского некрополя – надгробие с могилы болховского помещика Л.И. Желябужского, духовного сына великого Оптинского старца Льва (Наголкина). Этот благодетель обители здесь же принял монашество и погребен был рядом со своим духовным наставником.