И в печали, и в радости. Марина Макущенко
своими свободными взглядами! Нашла перед кем.
– А ты не думаешь, что Мишу нужно психологу показать?
– Конечно, я показывал. Ты не представляешь, сколько неудобств из-за этой его особенности.
– Няни?
– Да. Мужчин в агентствах очень мало. И не с каждым я оставлю сына. Нашел одного и жил полтора года нормальной жизнью, ну, относительно нормальной. Даже уже начал готовиться к возвращению в Германию, из-за Мишки я тут застрял… Но у этого няня своя жизнь, свои проблемы. Дочь внезапно заболела, и в Германию поехал он. Он и сейчас с ней, на лечении. Скоро должны вернуться. Но я так понимаю, что рассчитывать на его ежедневную помощь я уже не смогу.
– А… мама?
– С ней как с официанткой и твоей соседкой. Она очень переживает, все-таки он ее единственный внук… – Он помолчал, потом опомнился. – Или ты о его маме? Я подумал о своей. Но и ее он тоже не любит. Вырывается из рук, кричит, прячется. Мне надоело экспериментировать и мучить его. Не хочет, и ладно.
– И давно это у него?
– Я бы сказал, всегда…
– Что, вот прямо с роддома?
– Нет, конечно. Ему было семь месяцев, когда в гости приехали мои родные. В том числе мама и сестры. Ну вот тогда и открылось это. Мама взяла его на руки, а у него истерика. Думали, болит что-то. Берет папа или брат – все хорошо. Не сразу поняли, в чем дело, но протестировать в последующем хватало возможностей.
– Так, а что психолог?
– Непонятно. Говорит, что, может, он это перерастет. Я жду.
– Ну так он же начал перерастать уже…
– Я очень и очень на это надеюсь.
Мне стало как-то не по себе. Уже расхотелось выяснять, куда подевалась родная мать, и кто смотрел за ребенком первые семь месяцев, и все остальное…
– Ты же не хочешь сказать, что он… ну что…
– Ты такая одна.
– Нет!
– Да.
– Почему?
– Не знаю. Я очень сильно удивился, когда он ни с того ни с сего подошел к тебе в сквере. Я был просто в ступоре, я не верил своим глазам! Это правда было в первый раз, сколько я его знаю, а я его знаю с первого дня. Или с третьего, если быть точным…
– Может, я не женственная?
Юра посмотрел на меня, как на сумасшедшую:
– Это риторический вопрос?
– Да. Не отвечай.
Я просто не знала, что и думать. В том, что я женщина, – сомнений нет. И маскулинности во мне… ну очень маленький процент. По крайней мере во внешности, а характер… не мужской – это точно. Работа, конечно, внесла свои коррективы и добавила зубов. Но все равно к решению проблем подход у меня женский. Короче, я женщина, и мальчик меня не боится. Хорошо. Нет, даже здорово! Я – особенная, и это приятно.
– Это приятно! Но мы уже столько знакомы…
– Два месяца.
– Два месяца… Как он с другими?
– По-прежнему.
– А с маленькими девочками?
– Нормально. Всегда было нормально. Но у девочек есть мамы, и когда подходят взрослые женщины – начинается страшное.
– Как же вы живете? Как ты работаешь?
Катание