Комментарий к Федеральному закону от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» (постатейный). С. Л. Антонова
народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России, а также земли лечебно-оздоровительных местностей и курортов. Однако территории традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России самостоятельной категорией ООПТ не являются, на что указано, например, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС России от 21 декабря 2005 г. № 56-Г05-14[32]. Как отмечено в данном акте, Федеральный закон «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (о названном Законе см. комментарий к ст. 24 Закона), определяя территории традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России, как ООПТ, не указал их как категории, отнеся их к разновидностям ООПТ; их режим существенно отличается от режимов ООПТ, перечисленных в п. 1 комментируемой статьи.
2. В пункте 2 комментируемой статьи предусмотрено, что Правительством РФ, соответствующими органами исполнительной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления могут устанавливаться и иные категории ООПТ, нежели указанные в п. 1 данной статьи. При этом непосредственно названы такие возможные «иные» категории ООПТ – территории, на которых находятся памятники садово-паркового искусства, охраняемые береговые линии, охраняемые речные системы, охраняемые природные ландшафты, биологические станции, микрозаповедники и другие (Федеральным законом от 4 декабря 2006 г. № 201-ФЗ[33], которым введен в действие ЛК РФ, из этого перечня исключено указание на территории, на которых находятся зеленые зоны, городские леса и городские парки). Такое же регулирование содержится в п. 5 ст. 95 ЗК РФ (в ред. Федерального закона от 4 декабря 2006 г. № 201-ФЗ) в отношении «иных» видов земель особо охраняемых территорий (с то лишь разницей, что не упомянуты охраняемые речные системы).
Представляется целесообразным упомянуть о следующей правовой позиции, изложенной в упомянутом выше Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС России от 12 ноября 2002 г. № 74-Г02-33: из буквального толкования ч. 1 и ч. 2 комментируемо статьи следует, что в ч. 1 установлены основные природные комплексы, имеющие особую либо значительную экологическую, историческую и эстетическую ценность, т. е. наиболее масштабные; в части 2 данной статьи соответствующим органам исполнительной власти субъектов РФ, органам местного самоуправления предоставлено право устанавливать иные категории особо охраняемых территорий, в частности городские леса, городские парки, охраняемые природные ландшафты, микрозаповедники и т. д.; из примерного перечня этих территорий и сопоставления их с перечнем, установленным в ч. 1 статьи, следует, что эти виды ООПТ имеют меньший масштаб; то есть в ч. 2 статьи федеральный законодатель предоставил право устанавливать иные категории ООПТ, которые по своему статусу не сопоставимы с теми, которые установлены в ч. 1 статьи.
В
СПС.
СЗ РФ, 2006, № 50, ст. 5279.