В пасти дракона. Александр Красницкий
и теперь уже стали необходимыми даже и для Китая.
– Это справедливо, – отозвался принц Туан, – во всём этом польза.
– Как же тогда отказаться от них?
– Отказываться незачем! Мы не хотим, чтобы европейцы были среди нас, но то, что есть у них хорошего, мы оставим. Найдутся у нас и свои люди, которые заменят европейцев и на железных дорогах, и на телеграфе. Это несомненно. Затем… я слышал здесь мнение, что изгнать европейцев будет трудно. Мне кажется, наоборот. Теперь это не составит труда. Но я всё-таки боюсь одного, и сильно боюсь…
– Чего? – прозвучал вопрос.
– Чтобы к ним не пристали русские… Если это случится, то наше дело будет очень трудно.
– Но если мы изгоним европейцев, – вскричал Кан-Ий, – то вместе с ними будут изгнаны и русские.
– Нет, – холодно сказал Туан, – русские – наши друзья…
– Но Лиантунгский полуостров? Наш Люй-Шунь-Коу[26]?..
– Мы добровольно уступили им этот клочок земли. Они не вынуждали нас силой, не грозили нам. Это была наша добрая воля. Русские – наши соседи. У Китая никогда не было с ними войны. Мы живём с ними в полном согласии, и разрывать старой дружбы не следует. Пусть они владеют Порт-Артуром и Талиенванем. Не забудем, что они строят нам железную дорогу, и дорога эта будет наша[27]. Нет, русские никогда не входили в число грабителей-европейцев. Им ничего от нас не нужно, они бескорыстны. Их проповедники никогда не учили наш народ дурному, а напротив того, всегда внушали почтение к существующей власти. Они не вносили растления в народ, а укрепляли его в нравственных основах. Русские пусть остаются, мы всегда им очень рады.
– Но если они пойдут против нас?
– Они не пойдут! Им не нужно от нас ничего. Но если пойдут, то наш план не удастся. Впрочем, я вижу выход. Если русские вступятся за европейцев, мы можем отвлечь их. На семь тысяч вёрст тянется граница между нами. Если сделать там где-нибудь нападение, они направят свои полки туда, европейцы останутся одни, и мы очень скоро управимся с ними, а с русскими заключим вечный мир и союз. Только они страшны нам и никто более! Но вместе с тем должно соблюсти полную осторожность. Пусть великое дело изгнания начнут люди, принадлежащие к «И-хо-туану» и «Леумингу». «Сын Неба» в этом случае останется в стороне, и никаких неудовольствий и нареканий на него не будет. Восстанет народ, и, может быть, европейцы поймут, что сопротивляться народу невозможно.
– Поймут ли они? – вздохнул Кан-Ий.
– Если не поймут, то народная ярость устрашит их. Они погибнут и не посмеют больше являться к нам… не поймут – горе им! Мы терпели долго, пришёл конец терпению нашему. Но осторожность – прежде всего. Конфуций говорит, что осторожность – мать безопасности.
Итак, изгнание европейцев было решено китайскими патриотами.
Но каких европейцев?
Тех, которые сами воспитали против себя ненависть огромного народа.
Кто бы и что бы ни говорил про
Порт-Артур.
Согласно условиям, по прошествии 36 лет китайское правительство вправе выкупить весь Восточно-Китайский путь, а через 80 лет он передаётся китайцам, если не последует досрочного выкупа, бесплатно.