Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин
словно только того и ждали. Они втыкались в дерево, будто железные пластинки, и формировали ряды. Десяток или два упали, не удержавшись, но остальные застыли плотным, зубчатым, подрагивающим строем.
Унисса, отклонившись, посмотрела на результат.
– Очень хорошо, Эльга. Продолжай.
– Да, мастер Мару.
Эльга снова сунула руку в мешок.
Листья теперь облепили ее быстрее, охотнее, сами торопились попасть на панно. Понятно, каждому хочется поучаствовать.
Еще и передерутся. Уступите, подвиньтесь, мы, дубовые, всегда первые…
Фыр-р-р – полетели, проникая, прорастая в узор, поднимаясь новым рядом. Заползший за границу Живцов отросток Эльга смяла в ладони. Почудился жалобный писк. Простите, простите! – покаянно подумала она и разжала ладонь.
Ветер снес мятые трупики за столбики веранды.
Еще! Только уже внимательней, чтобы ни один лист не пропал зазря. Вспухала, прорастала диковинным ворсом зелень, Живцы обретали объем и цвет.
Мешок пустел на удивление быстро.
– Так, – объявилась рядом Унисса, – замечательно. Теперь отдохни. Пить не хочется?
Эльга мотнула головой.
– Все равно попей.
Женщина усадила ее на скамейку, вручила кружку с подкисшим с утра молоком. Оказалось, что уже полдень.
– А вы? – спросила Эльга.
Унисса посмотрела на ощетинившиеся листьями Живцы.
– Да, наверное. – Она села рядом. – Как тебе Покосы, хороши?
– Мастер Мару, я очень-очень хочу научиться так же! – проникновенно сообщила девочка.
Унисса потрепала ее по волосам.
– А куда ты денешься?
– А из листьев можно все что угодно сделать?
– Наверное. Только оживить никого нельзя, – сказала мастер.
В беседку, обмахиваясь длинным рукавом, поднялся эконом. Выглядел он не в пример свежей вчерашнего.
– Добрый день. Спешу посмотреть, как вы здесь.
Вместе с ним по ступенькам тяжело поднялся полный усатый человек в светлой накидке. Он слегка припадал на левую ногу.
– Господин Эрмин, – представил его господин Канлик.
– Долгой жизни, мастер листьев, – склонил голову тот.
– Чем обязана?
Господин Эрмин обернулся на эконома. Лицо у него было серое и слегка, на взгляд Эльги, походило на жабье.
– Видите ли, – помявшись, сказал он, – еще до смерти энгавра Миккоша поползли слухи…
– Обо мне? – Глаза Униссы потемнели.
– Нет, нет, что вы! – испугался господин Эрмин. – Поползли слухи о том, что вода… что вы каким-то образом придерживаете воду.
– Я?
– Да, что вы здесь, наверху, перекрыли родник.
– Он сам пересох! – сжимая кулачки, встала перед Эрмином Эльга. – А мы, наоборот, хотим вас спасти!
– Я все понимаю, девочка, – господин Эрмин развел руками, – но люди отчаялись. Им нечем поить детей и животных. Им нечем поливать поля.
– И что? – спросила Унисса, отстранив ученицу.
– Энгавра любили, – вздохнул господин эконом.
Он подошел