Нежное дыхание бури. Елена Козловская
булыжник на шее болтается?
– Это мой родовой талисман.
– Терафим, значит. Дай – ка взглянуть.
Максим, озадаченный этим термином, смысл которого был ему неясен, снял с шеи амулет и протянул сокамернику. Тот взвесил его на ладони, внимательно осмотрел. Хмыкнул. Подбросил в воздух, поймал.
– Похоже, что с Урала, – сказал он. – Почему только черный? Должно быть, от времени потемнел. Ему лет двести, не меньше.
– Это так. Он по мужской линии переходил от прапрапрапрадеда. И насчет Урала вы угадали.
– Я, Макс, не гадалка. Гадают девочкам. Шарлатаны. А я – спец.
– А в каком роде? Или виде?
– В недрах. Все, что в земле лежит и оттуда исходит, – это ко мне.
Иван Сергеевич продолжал изучать черный талисман Максима. Одновременно выдавал точную, короткую информацию:
– На поделочный камень не похож, но явно с восточного склона Уральских гор. Скорее всего, с древних Мурзинских рудников. Самая самоцветная полоса Урала.
«А ведь прав, – подумал Максим. – Наша деревня Ширинкино находится как раз возле слободы Мурзинка. И все предки там начинали киркой да лопатой шурфы бить».
– Непрозрачный минерал. Цветной-бесцветный. Аметист или александрит, – вынес окончательный вердикт Иван Сергеевич. – Первый почти кварц, как раз фиолетовая окраска с красноватым отливом. Это у тебя необработанный друз.
– А александрит?
– Тот более редкий, но тоже темно-красный.
Максим, сам хорошо разбирающийся в самоцветах, решил блеснуть знаниями:
– А почему же вы серпентин упустили? Похож на кожу змеи. Потому и называется у старателей «змеевик». Окраска темно-зеленая с черными и бурыми вкраплениями. Посмотрите на свет. Как раз солнце к нам в камеру заглянуло.
Но Иван Сергеевич взглянул не на камень, а на него, причем очень внимательно. Ворчливо произнес:
– Ну вот, давай еще из – за всякой ерунды спорить!
Он вернул амулет Максиму и добавил:
– Ценности никакой не представляет. Так, дешевка. Только как память и годится.
– А я о чем? – согласился Максим. – Говорю же, намоленный поколениями Громовых. Теперь от отца ко мне перешел.
Тут пришел черед удивиться Ивану Сергеевичу.
– Постой, – сказал он. – Ты не из тех ли самых Громовых, которые на Урале резчиками и огранщиками были? Копателями да старателями?
Максим с явной гордостью кивнул.
– А не сын ли ты Виталия Андреевича?
– Он самый, – с еще более видимым удовольствием улыбнулся именинник.
– Ну-у, брат! – развел руками Иван Сергеевич. – Давай тогда еще выпьем.
– Так нет же больше.
– А принесут.
Иван Сергеевич вытащил из штанов мобильный телефон, коротко переговорил с кем-то и добавил:
– И телевизор захвати. Хоть нам и так не скучно, но владеть информацией надо.
Потом продолжил разговор:
– Так вот откуда ты про серпентин и другие самоцветы знаешь. Ты извини, Макс,