Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала. Алекс Бертран Громов
из района Тамцак-Булак».
Кроме того, на время затишья Жуков приказал немедленно организовать постоянное обучение бойцов и командиров искусству ближнего боя, а именно «…владению гранатой, штыком, умению скрытно переползать и при малейшей остановке зарываться в землю». Вдобавок было строго-настрого запрещено затевать атаку без предшествующей артиллерийской подготовки.
Все это было необходимо, но период затишья, нарушаемый лишь мелкими стычками, продолжался, и высшему руководству это не нравилось. 20 июня Ворошилов прислал Жукову сердитое послание: «По Вашим донесениям видно, что Вы вместо поисков и разгрома авиации ближайших к границе аэродромов производите никому не нужные и бесполезные штурмовые налеты по неизвестным объектам, отдельным машинам и военным городкам. Такие налеты по пустому месту с большим количеством авиации приводят к напрасному сжиганию моторов и могут дать совершенно обратные ожидаемым результаты… Предлагаю прекратить ненужные штурмовые налеты по неизвестным объектам и ограничить деятельность авиации постоянным наблюдением в полосе до 5–10 км от границы исключительно с разведывательными целями».
24 июня около Депден-Суме случилось очередное, не слишком удачное для Красной Армии столкновение. Владимир Дайнес приводит выдержку из донесения, направленного двумя днями позже начальнику политуправления РККА главой группы сотрудников политуправления Абрамовым: «Бой, по моему мнению, бессмысленный и явившийся следствием распущенности командира полка майора Ремизова и бездеятельности военкома Кабанова, бой, повлекший за собой 10 человек убитыми, из коих 4 человека оставлены на территории противника, 87 человек ранеными и потерю одного танка БТ-5, 4 бронемашин и 1 грузовой машины, из которых танк, 3 бронемашины и грузовая машина оставлены на территории противника».
«Примеры, когда командиры и бойцы проявляли недисциплинированность и неумелые действия, были не единичны, – продолжает Дайнес. – Меры воздействия и наказания – самые суровые. Так, 27 июня военный трибунал приговорил к расстрелу командира отряда капитана М. П. Агафонова, командира взвода лейтенанта С. Н. Дронова и красноармейца Д. Я. Лагуткина. Двигаясь ночью, они сбились с пути и наткнулись на японскую заставу. Все трое после обстрела противником “в панике бежали в тыл”. Осужденные имели право обратиться в вышестоящие судебные органы для смягчения приговора. Однако Жуков и Никишев были иного мнения. В своем обращении в Президиум Верховного Совета СССР, к наркому обороны и начальнику Генерального штаба они писали: “В связи с боевой обстановкой и особой опасностью этого преступления, в порядке статьи 408 УПК РСФСР, ходатайствуем о непропуске кассационных жалоб Агафонова, Дронова и Лагуткина и немедленном приведении приговора в исполнение”. Скорее всего, такой шаг был предпринят в целях наведения порядка и усиления дисциплины по принципу “чтоб другим неповадно было”».
Японцы тем временем готовили новое наступление, которое по их замыслу