Другая судьба. Эрик-Эмманюэль Шмитт
случилось, господин?
К Гитлеру подошел полицейский. Фриц Вальтер притих.
– Этот господин вам докучает? Он пытался вас обмануть? Не дал вам сдачу?
Полицейский не знал, как угодить Гитлеру. Ему явно очень хотелось наложить лапу на бродячего торговца.
– Нет, – пробормотал Гитлер.
– Ну ладно, – разочарованно вздохнул полицейский. – Но если что, скажите нам. Мы этого шельмеца давно знаем. За решетку ему не впервой. Любит он, что ли, это дело, наш Ханиш.
Фриц Вальтер смотрел в землю, зябко поеживаясь, и ждал, когда полицейский закончит. Тот еще покружил вокруг него, подозрительно оглядел разложенные картины, ища, к чему придраться. Потом, не найдя ничего криминального, удалился. Фриц Вальтер, не ломая больше комедию, вздохнул с облегчением. Он действительно испугался. Почти робко, глядя снизу вверх, он поблагодарил Гитлера за молчание:
– Молодец, что ничего не сказал.
У Гитлера кровь стыла в жилах.
– Ханиш – это кто?
– Это мое настоящее имя. Рейнольд Ханиш. Я зовусь Фрицем Вальтером, потому что у меня уже много лет полиция на хвосте. О, за сущую ерунду, но все же…
– Где ты был этот месяц?
– В тюрьме. За старую историю, пустяки. Не имеет значения.
Гитлеру хотелось стать пятилетним, бить кулаками, топать ногами, требуя, чтобы ему вернули былые иллюзии: он целый месяц ждал Фрица Вальтера, знаменитого галерейщика, верившего в его гений, а не Рейнольда Ханиша, отбывавшего срок в тюремной камере за жалкую кражу.
– Пойдем выпьем по стаканчику? – предложил Ханиш, хлопнув его по плечу.
Адольф Г. и натурщица отправились в гостиницу «Стелла». Узкая, извилистая, шаткая лестница заранее обрекала на тесноту. Коридор был покрыт длинным, во весь этаж, вытертым розово-гранатовым ковром. На двери под номером 66 читалось 99: одного гвоздя не хватало и эмалевая табличка перевернулась. Железная кровать, немного низковатая. Покрывало, сшитое из лоскутов швеей-дальтоничкой. Стены цвета фуксии, местами облупленные. Ничего, что внушало бы желание, однако Адольф, донельзя возбужденный, так и набросился на нее. Она ничему его не учила. Дала ему волю. Он трудился на совесть. Она смотрела на него ни тепло, ни холодно, словно наблюдала за диковинной зверюшкой. Он думал поразить ее числом своих атак и кончил пять раз.
– А ты?
– Ни разу.
Назавтра счет был тот же.
С тем же результатом.
Она объяснила ему, что такое фригидная женщина. Пусть он успокоится. Она совсем не такая. Все дело в нем. На следующий день он уже не так спешил, дал себе время лучше изучить это тело и старательно нажимал на все кнопки и рычаги, которые должны вызывать в женщине наслаждение. Под конец она признала, продолжая игру:
– Во всяком случае, ты хоть попытался.
В следующие дни он продолжал применять эту методу. Кончал реже. Она же по-прежнему ни разу.
Он вышел из себя:
– Ты же ничему не учишь меня! Обещала научить, как дать женщине наслаждение, и не научила.
– Кое-чему я тебя