Анна. Павел Игоревич Шаповалов
сказал вдруг он с особым почтением и уважением, словно перед ним стояло какое-то Божество, – Ты избран Гогенцелорном, ты спаситель, – продолжал в бреду говорить он, смотря на меня, словно на драгоценность, самую дорогую во всём мире и самую почётную.
– Чёрт, что ты несёшь..? – спрашивал я, скорее с безнадёжностью и пониманием того, что мы не сможем его взять с собой, а в самом худшем случае должны будем убить, чтобы обезопасить себя и облегчить его муки, ведь это был один из пациентов, по всей видимости он смог как-то выжить в этом месте, но продолжить путь с нами он никак не мог.
– Гогенцелорн, это наш Бог, Бог всех выживших, он завещал привести спасителя на третий день падения, он должен был задействовать для этого птицу Гагенцелярикс, что и указала тебе путь в эти места. – всё с тем же выражением лица и тем же тембром голоса находясь в бреду говорил он. – Ты приведён ко мне, чтобы спасти этот мир, спаситель достиг меня! – он соскочил со шкафа в тот же миг и с ликующим выражением лица начал вопить о спасителе, о моём пришествии и прочий бред, что генерировал его мозг, из-за всплеска дофамина.
– Тихо-тихо, остановись, я тебе помогу, – ответил я пытаясь громко привести его в чувства, на эти скачки и звуки прибежал Ник Спенсер, что возвёл над своей головой топор, жестом руки я его остановил, – Стой, нет, стой, это один из пациентов, он нам помог, обойди ещё раз все палаты, осмотри все шкафы и все тумбы, попытайся найти ампулу с препаратом, на которой будет написано “галоперидол”, займись этим, быстрее, а я справлюсь здесь сам, – отвечал я Нику.
– Чёрт, что за бред здесь творится, – недоумевающе сказал он, морща лоб, но потом всё же прислушавшись к моей просьбе, добавил – Хорошо, поищу.
Как только Ник удалился, я остался в одиночку с этим пациентом, пытаясь его успокоить словами и резкими помахиваниями руками, это не приводило ни к чему хорошему, он начинал лишь сильнее скакать, словно угорелый и тогда я решил воспользоваться положением “спасителя”, я отошёл от него, а моё лицо приобрело серьёзность и некую гордость во взгляде, – Сын мой, я пришёл на эту Землю чтобы спасти тебя и избавить от мучений, ты должен подчинить свою волю, свой разум и плоть мне, избранному спасителю Гогенцелорном, – говорил я, пытаясь сдерживать серьёзное выражение лица, хоть меня и бросало в порывы смеха и истерии от происходящего, но всё это мне удавалось удержать внутри, поэтому внешне я выглядел более чем убедительно и это правда начало работать, вдруг, сразу после этих слов он остановил скакать на одном месте, его лицо из безумного вновь стало серьёзным и он посмотрел в мои глаза, – Так-то лучше, сын мой, я приказываю тебе сейчас лечь и замолчать, замолчать. – грозно говорил я, сморщив лоб, я смотрел на него и когда он лёг и замолчал я окончил эти шизофренические всплески и отойдя из его зрительного обзора широко улыбнулся, продолжая сдерживать смех, а потом подойдя к одному из шкафов где когда-то раньше располагались медикаменты отыскал один единственно