Сирена. Кира Касс
приснился день, когда я стала сиреной. Многое забылось. Наша память похожа на неисправный фотоаппарат, никогда не известно, насколько четким получится воспоминание, которое мы пытаемся сохранить. Но во сне смутные образы последних минут моей человеческой жизни всплывали с поразительной ясностью.
Корабль резко сворачивает с залитых солнечным светом вод к маячащему на горизонте серому пятну. Я лежу на полу и борюсь с вызванной качкой тошнотой. Вот я на палубе, в спасательном жилете, зажимаю уши от криков. Взрослые мужчины прыгают за борт, навстречу смерти. Стена воды настолько высокая, что бежать бессмысленно, да и некуда.
Сделай глубокий вдох, Кэйлен. Держись крепче.
Под водой с меня сорвало жилет. По ногам ударило чье-то тело. Я умирала. Теряла свою семью. Теряла все, что у меня есть.
Я распахнула глаза навстречу царящей на острове темноте. Капал легкий дождь, и, хотя вода была теплой, я считала, что все еще тону. Изо рта вырвался крик.
От полосы прилива до меня донесся Ее голос, нежный и утешающий. Конечно, Она меня услышала, ведь шел дождь. Я рыдала так сильно, что сотрясалась с каждым вздохом. Я с трудом выбралась из гамака, доковыляла до берега и опустилась на песок на кромке прибоя.
Мне приснился кошмар. Уже все в порядке.
Если Она в тот момент присматривала за мной, то должна была видеть повод для слез. В любом случае Она промолчала и не стала вмешиваться. Воспоминание заново всколыхнуло все причины, почему я так долго злилась на Нее, но я не стала в них копаться. Все умирают. Каждая душа рано или поздно войдет в небесные врата. Я отмахнулась от грустных мыслей.
Через неделю я вернулась к сестрам.
Рядом с Элизабет грустить не приходилось. С самого начала она полностью открыла нам свое сердце. К тому же в ней пропадал великий комик. После первого же дня, проведенного вместе, мы решили поселиться где-нибудь подальше от людей. Элизабет то и дело отпускала шуточки, и мы с Миакой против воли разражались смехом. Удержать его было невозможно, так что единственным выходом оставалось держаться подальше от людей, чтобы не навредить им.
Элизабет постоянно валяла дурака. Когда мы ходили по магазинам, она нарочно подбирала самые невероятные наряды – дождевик с шортами, маленький лифчик и берет – и затем днями напролет ходила в них по дому. В просторных местах она устраивала грандиозные игры в прятки или салочки. Детское развлечение, но мы отдавались ему всей душой.
Я знала, что Океан специально выбрала мне в компаньонки Миаку, с ее смирением и способностью прощать. Порой я подозревала, что Элизабет тоже предназначалась мне. Возможно, Океан знала, что мне необходим постоянный комедиант. Когда меня посетила эта догадка, я позволила себе с радостью участвовать во всех ее затеях. К тому же Элизабет – моя сестра, она уникальна, и я любила ее.
В последующие двадцать четыре года мы пережили столько приключений, что хватило бы и на пятьдесят человек. Если не считать дни службы, мы стали