Со-творение образа. Богословие иконы. Ирина Языкова
западной части Успенского собора во Владимире преп. Андреем Рублевым (1408 г.). Его «Страшный суд» написан как светлое радостное ожидание грядущего Спасителя. В церкви Троицы в Никитниках (сер. XVII в.) западная стена также решена оригинально: здесь написаны евангельские притчи, в которых раскрывается подлинный смысл Суда Христова. А вот ярославские и костромские росписи второй половины XVII века изображают мучения грешников весьма изощренно.
Итак, храмовые росписи представляют собой образ мира, который включает историю (Священную историю, историю Церкви и страны), метаисторию (сотворение мира и его конец), храмовая декорация символически передает устройство и иерархию мира, отражает историю спасения, несет Благую весть. Мы сейчас специально не останавливаемся на художественных достоинствах тех или иных монументальных ансамблей, ибо в данном случае важна не столько эстетика, сколько богословие. Хотя справедливости ради стоит сказать, что находятся они в прямой зависимости.
В Византии, где сложился канон храмовой декорации, распространившийся затем по всему восточно-христианскому миру, фреска и мозаика играли исключительную роль. Икон в собственном смысле слова (хотя с богословской точки зрения любой образ есть икона) в храмах было немного. Они располагались по стенам и на невысокой алтарной преграде. В ранних, домонгольских русских храмах было так же. Но со временем на Руси роль икон возрастает. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, большинство храмов на Руси были деревянными и не расписывались. Их украшали только иконы. Во-вторых, икона проще в изготовлении, доступнее, дешевле, чем, скажем, мозаика. В-третьих, икона ближе молящемуся, с ней возможен более тесный контакт, нежели с фресковым или мозаичным монументальным образом. В-четвертых, и это, пожалуй, главное, икона как богословский текст выполняла свои функции не только как моленный образ, но и как наставление и научение в вере. В Византии книжные знания имели преимущественное значение, а на Руси вере научала икона, она была учителем и наставником. Вот почему именно в русских храмах огромную роль стал играть иконостас.
Высокий иконостас формировался постепенно. В домонгольское время на Руси повсеместно были распространены одноярусные невысокие алтарные преграды, по типу византийских темплонов (τὸ τέμπλον). Такой иконостас был, например, в соборе Св. Софии в Киеве (XI в.), в храме Покрова на Нерли (XII в.). К XIV–XV векам иконостас имел уже три ряда (считается, что первый трехъярусный иконостас был поставлен в Благовещенском соборе Московского Кремля в 1405 г.). В конце XV века добавляется четвертый ярус (например, иконостас Преображенского собора Кирилловского монастыря). В конце XVI – начале XVII веков иконостасы насчитывают уже пять рядов. В конце XVII века были предприняты попытки увеличить число ярусов до шести и семи, но это были единичные случаи, не приведшие к системе (например, иконостас Большого собора Донского монастыря имеет шесть ярусов). Классическим считается иконостас в четыре-пять рядов,