Избранные вещи. Алексей Борисович Черных
тени от сосен милуются:
На светлое лечь – им за честь.
И белые мухи на улице
От этого ярче, чем есть.
Ну, что же, глядишь, и насеется
К утру помаленьку сугроб.
Не стоит, правда, надеятся
На новогодний озноб.
Согласно прогнозу в наличии
Предвидится твёрденький плюс.
Чек-лист разукрасить птичками
Зиме я помочь не берусь.
* * *
Обычный взгляд в обычное окно,
И строк родится враз полным-полно.
Собака или кот мелькнули, чем
Всё это не сюжеты для поэм.
А уж грозы искренье и бабах –
Здесь матерьяла на роман в стихах…
* * *
Невозможно до конца высказаться,
Если многое просто не сказано,
Если только стараешься вырваться
Из пространства противопоказанного…
* * *
Дети!
Когда родители говорят
мыть руки,
Мойте –
не стоит отнекиваться
и такать.
Мойте фрукты и овощи также,
чтобы потом
в му́ке,
Бедствуя животом,
жидко не какать.
В ночь, когда отключили свет
Огни автотрассы за редким леском
Блистают, горят, веселятся;
Врываясь, шутя, в незашторенный дом,
По стенам бесцветным струятся.
Чудят… И десятками камер-обскур
Рисуют, как будто кистями,
Сосновых стволов фантастический сюр,
Играючи светотенями.
Те тени вначале размыты, потом,
Зуммируясь до деталей,
Проносятся ярким полукольцом –
Такой себе планетарий.
Плюс встречных авто дополнительный свет
Ещё подгружает сюра –
И мчатся навстречу подобьем торпед
Сосновых видений фигуры.
Машины разъедутся, тени дерев,
Пронзившиеся взаимно,
Рассеются, взгляд на мгновенье согрев
Прокруткою светомультфильма.
И вновь повторится игра на стене –
С другим уже транспортным средством,
Пронесшимся мимо и в спальню ко мне
Забросившим отблеск резкий.
Игра бесконечна, как вечен поток
Гарцующих автотачанок,
Несущихся – с запада на восток,
С востока на запад – рьяно.
И как бесконечен бессонницы лик –
Чем дольше он, тем нереальней –
Но видящий каждый мерцающий блик
На стенах-экранах спальни.
* * *
Грибною мелочью заполнился лесок.
Грибам плевать, что дня через четыре
Две тысячи двадцатый в должный срок
Придёт под бой часов в прямом эфире.
Зима