Эти бурные чувства. Хлоя Гонг
пахло разложением.
Вскоре они стояли перед дверью морга. Джульетта повернулась и посмотрела на Рому, который, как она и сказала ему, шел сюда, не отрывая глаз от своих ботинок. Как он ни тушевался, это у него получалось неубедительно, как ни горбился, у него все равно был гордый вид.
– Сюда? – спросил он. Тон у него был неуверенный, как будто он боялся, что Джульетта ведет его в ловушку.
Она молча вставила ключ в замок, отперла дверь и включила бело-голубой свет. Труп здесь был только один – какой-то усохший, он лежал на металлическом столе, занимающем половину помещения, и был до середины накрыт простыней.
Рома вошел, быстро оглядел тесный морг и подошел к трупу. Но прежде, чем снять с него простыню, заколебался.
– Это крупная больница, и, возможно, не пройдет и часа, как сюда доставят новый труп, – сказала Джульетта. – Так что шевелись, пока тело этого малого не решили перевезти куда-то еще.
Рома оглянулся и увидел, что вся ее поза выражает нетерпение.
– Ты что, куда-то спешишь?
– Да, – без колебаний ответила она. – Так что начинай.
С явной неприязнью Рома сдернул простыню. И удивился – покойник был бос.
Джульетта оттолкнулась от стены.
– Да что же это такое? – Решительно подойдя к столу, она опустилась на корточки, достала с находящейся под ним полки большую коробку с разложенными по пакетам вещами покойного и высыпала ее содержимое на пол. Отбросив в сторону покрытое запекшейся кровью обручальное кольцо и еще более испачканные медальон и парик, Джульетта нашла разные башмаки, в которые он был обут в тот день. Она достала из пакета тот, который был сшит из кожи.
– Этот?
Рома плотно сжал губы.
– Да.
– Значит, мы оба считаем, что он был в ту ночь там, где погибли семеро остальных? – спросила Джульетта.
Рома кивнул.
Вот и все. Они не разговаривали, пока Джульетта проворно складывала все обратно в коробку. Рома был мрачен, его глаза были прикованы к какой-то случайной точке на стене. Надо думать, ему не терпится поскорее убраться отсюда, оказаться как можно дальше от нее и сделать вид, будто ее не существует – во всяком случае, до тех пор, пока через границу между территориями их банд не будет переброшено новое тело жертвы их кровной вражды.
Она поставила коробку обратно на полку и обнаружила, что у нее дрожат руки. Она сжала их в кулаки изо всех сил и, выпрямившись, встретилась взглядом с Ромой.
– После тебя, – сказал он, показав на дверь.
Четыре года. Этого должно было хватить. Прошло столько времени, что он давно уже должен был стать для нее чужаком. Должна была измениться его улыбка, как изменилась улыбка Розалинды, его походка, как изменилась походка Кэтлин. Он должен был стать нахальнее, как Тайлер, или напустить на себя более утомленный вид, как ее мать. Но он смотрел на нее сейчас, и она видела, что он стал только… старше. У него остался тот же взгляд, те же глаза – непроницаемые, когда он не хочет, чтобы