Черный Оборотень и другие ужасные истории. Ольга Дзюба
еще… Вот, тут книжка лежала, она не из библиотеки, – я нарочно не говорил название и показал учителю сразу первую страницу без штампа. – Это не ваша?
– Нет, – пожал он плечами.
– Может, ее кто потерял?
– Может, – рассеянно сказал он. – Оставь, придет кто-нибудь за ней.
– Можно, я возьму почитать? – спросил я и затаил дыхание. – А если спросят про нее, вы скажете, что я взял…
Мне очень хотелось, чтобы он разрешил!
– Конечно, возьми, – кивнул он и повернулся к шкафу. – А теперь мне надо…
Дальше работы было выше крыши! До самого конца следующего урока мы перетаскивали наглядные пособия, доставали из шкафа какие-то банки и бутылки, набитые камешками и ракушками, скручивали плакаты в трубки, надевали на них бумажные кольца и писали всякие надписи разноцветными фломастерами. Писал Сережка – у него почерк лучше. Так что мне некогда было думать о книжке, которую я положил в свой портфель. Я даже забыл про нее!
А потом мы полезли на шкаф. Для этого пришлось соединить парты, а на них поставить еще стулья. Я залез наверх, под самый потолок, и стал стаскивать какие-то бумажные рулоны. Пылища поднялась!
И тут случилось!
Я отвернулся, чтобы пыль в глаза не попала, и увидел: на ветке тополя, который рос рядом со школой, – не поверите! – сидел огромный черный ворон и смотрел прямо на меня!! У меня голова закружилась, я покачнулся и чудом удержался за край шкафа.
– Женя, осторожнее! – заволновался Владимир Петрович. – Мне только твоего перелома не хватает для полного счастья.
Можно подумать, и правда, без моего перелома счастье у него будет неполным.
Я перевел дыхание, снова посмотрел в окно – никого там не было.
– Ничего, все в порядке, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – Неловко повернулся.
– Слезай-ка, – распорядился учитель. – А то и правда упадешь!
Я слез. Но сначала все сбросил со шкафа на пол, а потом – что уж меня толкнуло? – развернулся, выбрал глазами местечко на полу и вместо того, чтобы осторожно спуститься, просто спрыгнул.
Зазвенел звонок на перемену. Мы быстро перетаскали в угол все, что я свалил со шкафа, потом поставили книжки на полки и пошли на английский.
В коридоре нас чуть не сшибли какие-то малявки из младших классов. От одного я чудом увернулся – он летел прямо мне в живот. Сережка как-то странно на меня посмотрел и сказал:
– Ну вот, опять ты ускоряешься.
– Да брось ты, – махнул я рукой. – Тебе все это кажется. Пошли быстрей, а то англичанка не любит, когда опаздывают.
Когда я доставал учебник, наткнулся в рюкзаке на книжку, которую нашел в кабинете биологии. И до самой перемены думал о ней – что это за книга, как она оказалась в кабинете и что же в ней написано? У меня просто руки чесались поскорее ее почитать!
После уроков мы с Сережкой какое-то время шли молча рядом. Наконец он не выдержал и сказал:
– А теперь рассказывай, что это ты в школе сегодня вытворял.
– Ничего я не вытворял! – попытался я отбиться. –