История, которую нельзя рассказывать. Джессика Каспер Крамер
Андрея убили, да? И ты думаешь, что Секуритате придёт и за нами!
Папино лицо вспыхнуло.
– Нельзя рассказывать такие истории.
– Нам это в школе рассказали!
– Ты изменила её. Учитель рассказывал по-другому.
– У учителя концовка скучная. А сын пекаря был стукачом.
И тут папа схватил в охапку страницы, так что я удивлённо отшатнулась, и, тряся ими у меня перед лицом, зашипел:
– Ты не понимаешь, что про исходит? Не понимаешь, что я молюсь, ради нашего же блага, чтобы оказалось, что мой брат в самом деле умер и не выдал нас? Неужели до тебя ещё не дошло? Твоя мама помогала ему публиковать стихи. Она своими руками печатала копии! А даже если он жив, знаешь, что с ним сделают? Знаешь, что бывает с теми, кто сочиняет такие истории? Его там изобьют до крови, прикуют за сломанные руки к стене. Будут морить голодом по нескольку дней или не давать ему мыться месяцами. Ты знаешь, сколько людей умирает в этих тюрьмах? И сколько мечтает о смерти?
Я пятилась от папы, пока не уткнулась в прикроватный столик. Свеча, стоявшая на нём, пошатнулась и едва не упала. В эту секунду папа посмотрел на ворох бумаг в своих руках и на остальные листы, лежавшие на ковре. Когда он принялся грубо запихивать страницы в Большую Книгу, сминая и утрамбовывая их, я не сразу поняла, что он и не собирался раскладывать их по порядку.
– Прости. Мне очень жаль, Иляна, – проговорил папа дрожащим голосом.
Я закричала, начала хватать его за руки.
– Папа, папа, нет! Пожалуйста, папа, не надо!
Я вцепилась пальцами в уголок обложки моей книги, когда папа стал подниматься с пола. На ковёр посыпались блёстки, захрустела бумага. Папа оттолкнул мои руки и вышел из комнаты. А потом и из квартиры. Спотыкаясь, я бросилась в зал, но мама меня опередила: она бежала за папой и что-то ему кричала. Я тоже хотела выбежать, но у меня подкосились ноги, и я рухнула на колени.
Когда мама вернулась, я плакала, свернувшись калачиком на полу и прижимая к груди обрывки бумаги. Наверняка мы перебудили всех соседей. Наверняка они записали это в свои блокноты. Но мама опустилась рядом со мной и, крепко обняв, стала гладить меня по голове.
– Я буду ненавидеть его до самой смерти! – сквозь слёзы выпалила я.
– Он просто боится. И не понимает, что натворил.
Для родителей мир пока ещё не рухнул.
Это случится завтра утром, когда папа вернётся и манжеты на его рубашке будут серые от золы, а я переверну вверх дном свою комнату и найду то, что в ней пряталось.
Для родителей мир пока ещё не рухнул, но для меня жизнь утратила всякий смысл. Потому что мои истории сделали меня той, кто я есть, а папа, которого я любила больше всего на свете, их уничтожил.
Туда, где безопасно
Я была дома одна, когда нашла в своей комнате первого жучка, приклеенного изолентой. Его никто бы не заметил, никто, кроме безутешной девочки, которая отчаянно желала сбежать из квартиры – например, через тайный проход в шкафу – или найти себе друзей-лилипутов, которые