Сибирь: счастье за горами. Олег Ермаков
Вячеславу Бузыкаеву, а потом увидел в новой книге того детали из своего романа…
Да, многие годы отец переписывал, переделывал «Урянхай», менял стиль, вставлял, убирал эпизоды, менял местами главы, копался в архивах. Хотел написать большую, настоящую книгу… У него вообще характер максималиста. Поэтому, наверное, он не мог работать подолгу на одном месте, хотя нередко занимал довольно высокие посты, на какие в то время беспартийных, как правило, не допускали. Например, был председателем Всероссийского общества автомотолюбителей. Это общество считалось добровольным, но на деле в него входило абсолютное большинство владельцев автомобилей, мотоциклов: не миновать ВДОАМ было тем, кто хотел получить права, оценить свое транспортное средство. Отец пытался развивать автосервис, улучшить технику обучения, добивался строительства картинговой трассы… Но в конце концов поняв, что ничего ему не улучшить, перенеся несколько сердечных приступов, плюнул и уволился.
Так бывало несколько раз. Случалось, что он подолгу нигде не работал, жил в доме на Кожзаводе (бабушка с дедушкой переехали тогда – как оказалось, на время – в Минусинск, где у деды Сени была большая изба). Отец устроил огород с парниками и отапливаемой теплицей, завел кроликов, и мы сколотили просторный крольчатник… С кроликами связывались несколько раз, но очередная эпидемия уничтожала все племя. Иногда в несколько сотен. Были и благополучные периоды, и тогда повсюду висели на правилках шкурки, а морозильники были забиты тушками…
В Туве сложно без автомобиля. Многие, в том числе и мои родители, использовали для поездок по грибы, по ягоды служебные «москвич» или УАЗ (в советское время это было обычным делом), но все-таки хотелось личную машину. Чтобы заработать деньги, занялись кистями.
Несмотря на то что в начале 80-х получили распространение валики, пульверизаторы, люди еще вовсю белили ковыльными кистями. Даже предприятия их покупали. Вообще этот промысел был довольно доходным, но и трудоемким. Одно время, на стыке 80-х и 90-х, наша семья в основном благодаря ему и выживала.
Ехали в степь, находили лог, где рос высокий, крепкий ковыль, и рвали его. Если слабо захватить ковылевые нити, то, когда тянешь, можно серьезно порезать пальцы, поэтому в захват и рывок нужно вкладывать максимальную силу. В итоге в кулаке остаются пятнадцать-двадцать нитей; их кладешь между согнутой в локте левой рукой и грудью, рвешь новые пятнадцать-двадцать нитей…
Выезжали за ковылем на два-три дня, набивали машину под завязку. (Некоторые, особенно не имеющие транспорта, проводили «на кистях» по месяцу, жили в шалашах или палатках; там же, в степи, вязали кисти.)
Затем ковыль нужно было просушить, лучше всего в защищенном от солнца месте, чтобы он не пожелтел, а после, желательно не затягивая, чтобы нити не стали ломкими, вязать. Вязал кисти только отец, а мы с сестрой и мама в это время убирали из ковыля дудки, мусор.
У отца был широкий монтажный ремень, к которому прикреплялся