Тупое орудие. Джорджетт Хейер
и об этом с вами поговорить… Боюсь, вас удивит, что я затрагиваю такую тему…
– Мисс Флетчер, можете быть со мной предельно откровенны, – подбодрил ее Ханнасайд.
– Мой брат, – чуть слышно начала она, глядя ему через плечо, – заводил отношения… с женщинами.
Ханнасайд кивнул.
– Я брата не расспрашивала, и сам он ничего не рассказывал, но я, конечно же, знала о его романах. В дни моей юности дамы такое не обсуждали. Сейчас другие времена, молодые люди говорят на любые темы, и, по-моему, напрасно. Кое о чем лучше умалчивать, как вы считаете? Однако мне пришло в голову – я всю ночь об этом думала, – что моего брата могли убить… из ревности.
– Не исключено, – отозвался Ханнасайд.
– Если так, все обязательно вскроется. Но если вы поймете, что причина в другом, или вообще не выясните, кто убийца… может, личную жизнь моего брата не стоит предавать огласке?
– Разумеется, – кивнул Ханнасайд. – Я прекрасно понимаю вашу позицию и ваши чувства, мисс Флетчер. Обещаю уважать их, насколько возможно.
– Вы так добры! – вздохнула мисс Флетчер. – Я опасаюсь, что газетчики напечатают какую-нибудь гадость о моем бедном брате, ну, что письма раздобудут… Наверное, вы понимаете, о чем я.
– Об этом не тревожьтесь, – успокоил ее Ханнасайд. – Письма такого свойства мы не обнаружили.
– Очень вам благодарна! – выпалила мисс Флетчер. – У меня камень с души свалился.
Тут в кабинет вошел ее племянник в сопровождении сержанта Хемингуэя. Мисс Флетчер встала и робко улыбнулась суперинтенданту. Невилл о чем-то рассказывал, как всегда быстро и негромко, а по внимательному лицу Хемингуэя было ясно, что рассказ интересный. Увидев тетю, Невилл запнулся на середине предложения и посоветовал ей откровенничать с полицией только в присутствии адвоката. Мисс Флетчер объяснила Ханнасайду, что Невилл шутит, и направилась к двери.
– Полиции нужно подчиняться, но вы, суперинтендант, прервали меня в самый неподходящий момент! – посетовал Невилл, закрыв за ней дверь.
– Очень жаль. – Глаза Ханнасайда лукаво блеснули. – Сложности на международной арене?
– Ага, я только выпустил на сцену черногорского патриота с ножом…
– Послушайте моего совета, не дурачьте прессу. Вряд ли, конечно, но вдруг вашу байку про заговор напечатают?
– Очень на это надеюсь! – воскликнул Невилл. – Байка отличная, и сочинял я ее с большим тщанием. У вас ко мне дело? Я рассказывал сержанту про свои приключения в Скопье. Приличной историю не назовешь, но, к счастью, ваш сержант отнюдь не праведник. Да мы с ним почти родственные души!
Усмешка мигом исчезла с лица Хемингуэя. Он густо покраснел и смущенно откашлялся.
– По-моему, сейчас не время для похабных анекдотов, как вы считаете? – спросил Ханнасайд.
– Не согласен! – радостно воскликнул Невилл. – Грязные истории хороши в любой момент, была бы подходящая компания.
– Скажите, мистер Флетчер, вы хорошо знали своего дядю?
– Думаю, мне проще