Оружие. Песчинки на чашах весов # 2. Ксения Крутская
рассыпается миллионами сияющих искр и тонет в звуковом тумане, похожем на шум прибоя.
– Мы, Ключники, – продолжила наконец Анна, не поворачиваясь к Тиани, – все были когда-то людьми. Потом, по никому не известным причинам, мы получали это особое зрение и становились Клинками – такими, как вы, на каждом слое у вас свое имя. Затем каждый из нас проходил через нечто такое, что сломало бы обычного человека, искорежило бы так, что он никогда бы не нашел в своей душе ровного места. Те, кто выжил после этого испытания, и становятся Ключниками. Причем это бремя не ограничивается одним сроком жизни – даже такой длинной по человеческим меркам, как у нас. Я помню все свои предыдущие жизни. Помню и до сих пор ощущаю всю боль…
Анна наконец отошла от окна и вернулась за стол.
– Я расскажу тебе только пару историй, – продолжила она, внимательно глядя на Тиани, бледную до синевы. – Тот, кем я была не так давно, стал учителем одной из Клинков, женщины в годах, но живой и искренней, доброй и веселой. Он долго держал свои чувства под контролем… много лет. Но однажды его ученица пришла к нему с сияющими глазами и рассказала, что она только что приняла роды у молодой женщины в деревне. Голос ее звенел от нежности и восторга, когда она рассказывала о родившихся крепеньких мальчишках-близнецах, которым помогла появиться на свет… И вдруг взгляд ее потух, а голос надломился. И тогда Петр вспомнил, что рассказывала ему его ученица – о ее собственных детях, сыновьях-близнецах и малютке-девочке, с которыми мать насильно разлучили… Он не выдержал и отдал ей все тепло, всю душевную привязанность, которые хранил в сердце все эти годы. Они были счастливы, два немолодых уже человека… ровно три месяца. Три месяца отвела им судьба, и поверь, это еще очень долгий срок…
Через девяносто дней Евдокия во время патрулирования сорвалась с уступа и разбилась насмерть о камни в ущелье. Врача, кроме нее самой, в окрестностях тогда не было, поэтому причины установить не удалось. Петр считал, что она, опытнейший путешественник, не могла без причин допустить такую ошибку. Но на все воля Небесного Глаза…
Через год умер и Петр. Слег с воспалением легких. К этому моменту он уже стал Ключником и занимался подготовкой и обучением нового Клинка – своего родного младшего брата. Ты понимаешь? – мы, Ключники, практически неуязвимы, живучи, прочны, как вулканическое стекло. И вдруг – воспаление легких…
Идем дальше. Брат Петра был священником, да еще и одержимым ученым, и в самом деле не подверженным, скажем так, мирским страстям. Он пережил смерть старшего брата, но… все же стал новым Ключником после того, как внезапный пожар, причины которого так и не удалось установить, унес жизни пятерых учеников начальной школы при церкви, в том числе и тех двоих парнишек, которым когда-то помогла появиться на свет Евдокия…
Тиани слушала Анну отстраненно, сквозь шум в ушах и сквозь бьющуюся в голове вместе с жилкой на виске одну единственную мысль: «Который – час – сколько – еще –