Гражданская жена с ридикюлем. Светлана Костенко
на заслуженный отдых?
Бабка собрала пальцы в «фигу» и помахала ею перед носом у Офелии, давая понять, что никто здесь не дождется, чтобы она уволилась. Офелия обрадовалась, подхватила бабку Фиму под руку и предложила пойти к ней домой и собрать вещи.
Через пару часов, груженные баулами, Фима и Офелия тряслись в автобусе по дороге в деревню. Поездка была не столь приятной, как утром. За рулем был не Матвей. Но Офелия все равно была довольна, предвкушая встречу домочадцев с бабкой. Бабка была необыкновенно спокойна и молча смотрела в окно. То ли устала, когда собирала вещи, то ли обрабатывала очередную порцию информации от «иноплян». Офелия же не могла спокойно сидеть на месте, предвкушая, какое разнообразие она внесет в жизнь своих родственников.
Порядком устав за дорогу до дому, корячась под тяжестью тяжелых сумок, Офелия и Фима брели по деревне. Офелия с удивлением подумала, что она сегодня ничего не ела, но, вопреки обыкновению, чувство голода ее не тревожило. Они вошли в дом, увешанные сумками, и с порога Офелия поняла, что утренняя картина в доме никак не поменялась. Семейство все так же сидело за пустым столом и попивало чаек. Йогиня вальяжно вытянула ноги вдоль стола, подставив под них второй стул. Юра изучал местную газету, а Матвей просто смотрел в одну точку, так как устал на работе. При виде Фимы все изумленно округлили глаза.
– Прошу любить и жаловать! Моя родственница Фима. Поживет пока с нами! – отрапортовала Офелия.
Все изумленно молчали. Только Матвей хотел было что-то возразить, но Офелия тут же напомнила ему про утренний разговор, где он разрешил ей делать в доме все, что угодно. Бабка Фима ничуть не смущалась в новой обстановке и даже не особо рвалась с кем-то знакомиться. Она тут же прошлась по дому, заглянула во все углы и шифоньеры, увидела кровать Юры, обрадованно сказала: «То, что надо!» и сразу же перетащила вещи в его комнату. Похоже, она автоматически посчитала, что Офелия тут главная, а остальных спрашивать вообще необязательно.
За столом в кухне все по-прежнему молчали, не зная, как реагировать. Офелия плеснула себе водички, села за стол и радостно любовалась эффектом, который произвела ее гостья. Бабка Фима переоделась в домашний халат и начала инспектировать кухню: открывать все шкафы, заглядывать во все кастрюли. Споткнувшись об вытянутые ноги йогини, бабка весело запела:
А ножки тонкие,
А жить-то хочется,
А жить то не с кем,
Приходится жить с кем попало!
Песня была нескладной, но бабку эту не смущало. Зато смутило йогиню. Она убрала ноги со стула, недовольно хмыкнула и ушла в спальню. Юра тоже хотел ретироваться, но в его комнате были сгружены все бабкины баулы, а на кровати валялись вещи, в которых бабка приехала. Даже на охотничий трофей – оленьи рога, висевшие над кроватью Юры, бабка умудрилась повесить свой парик.
Юра попытался было отвоевать территорию и переселить бабку. Но Офелия пресекла